Хирург, академик, член-корреспондент АМН СССР, профессор. Почётный директор Тбилисского НИИ экспериментальной и клинической хирургии имени академика Эристави. Заслуженный деятель науки Грузии.
Об операциях по телемосту Киев-Тбилиси (1989)
Меня лишь поставили перед фактом, сказав, что по телевидению Кашпировский будет действовать сразу на двух пациенток, причём одну из них придётся оперировать мне.
Согласиться было непросто, поскольку больные были слишком аллергичны ко всем препаратам, а у Леси из-за этого не раз даже наступала клиническая смерть. Конечно, мы допускали, что по каким-то причинам Кашпировский может с больными не справиться. Тогда бы в дело вступили анестезиологи, но как бы закончилась операция для Леси без Кашпировского не знаю. Я, во всяком случае, благоприятного исхода не гарантировал.
При наркозе для такой полной, измотанной операциями женщины, последствия могли быть непредсказуемыми.
Мы запросто могли её потерять. Операция длилась около трёх часов.
Я постоянно спрашивал Лесю, как она себя чувствует, и она неизменно отвечала: хорошо, боли нет.
И давление, и дыхание были у Леси в норме.
Удивительно, но даже пульс не ускорялся. Послеоперационный период был настолько гладким, безболезненным, как ни у одной больной после наркоза.
То, что он делает, я объяснить не могу.
Это выше моего понимания медицины.
В Академии медицинских наук СССР меня спросили, пошёл бы я на подобное ещё раз.
Я ответил, что если Анатолий Михайлович скажет, с удовольствием вновь встану у хирургического стола. Брюшная полость — самое болезненное, самое уязвимое у человека место.
И какую бы операцию Кашпировский ещё ни затеял, по сложности эта предел, вершина.
Из книги Д.Гордона «Моя душа страдает смертельно», 1999 г.