fb ok ok instagram twitter youtube

Просмотров с 20 декабря 2009: 26636

С академиком В.Брилем

  “Центр фундаментальных исследований”,
13.02.99, С.-Петербург
 

Дискуссия между Брилем  Виктором  Яковлевичем, членом-корреспондентом Академии Естествознания и Кашпировским Анатолием  Михайловичем

К.А.М.* - Мне сказали, что Вы из учёных. Так это? Учёные в сфере...
(Голоса в зале без микрофона).

В.Я.Б.- У нас встреча немножко асимметрична в том плане, что Анатолия Михайловича знают все (кто его не знает?!), а нас не знает никто или мало кто знает. Позвольте мне эту асимметрию немножко выровнять, чтоб было понятно, кто с кем встречается.

В 1995 году вышла моя книжка под названием “Кинетическая теория гравитации и основы единой теории материи”. Кстати, вот эту книжку я хочу Вам подарить на память.

К.А.М. - Спасибо огромное! Я думаю, что мы сделаем обратный такой подарок - у нас тоже есть кое-какие книги...

В.Я.Б. - Спасибо. Это первое. За эту книжку мне была присуждена в следующем году, в 96-ом, степень члена-корреспондента Академии Естествознания.

К.А.М. - Вы знаете, я всё-таки о Вас слышал. Помните, приходил этот мальчик? Это он? Карэн о Вас рассказывал... вы знаете, я с ним сидел в ресторане, и от того, что он рассказывал о Вас, о деле Вашем, о Вашем открытии, я просто, как говорится, был очарован... Большое счастье для меня  - Вас видеть.

В.Я.Б. - Я надеюсь, что мы сегодня Вас не разочаруем - это первое. Второе. Мне была предоставлена возможность и право организовать в рамках Академии Естествознания структуру - такую структуру я организовал под названием “Центр фундаментальных исследований”.

И вот здесь сидит народ, который работает в этом Центре уже много лет, третий год, если это много. У нас проходят еженедельные семинары научные. У нас в Центре - 8 отделов: отдел элементарных частиц, отдел полевых структур, отдел геофизики, отдел астрофизики, отдел антропологии, философский отдел и отдел прикладных исследований - 8 отделов и 23 лаборатории.

Они работают с разной степенью интенсивности. Но, во всяком случае, если определение науки принять, что наука - это способ удовлетворения собственного любопытства за счёт государства, то мы наукой не занимаемся, потому что государство нас не поддерживает. Мы занимаемся наукой чисто в таком, как сказать..., не за деньги - за интерес.

Мы все, кто здесь присутствует (а многие здесь не присутствуют)... у меня в Центре задействовано уже более 150 человек. Не все они интересуются теми проблемами, которые будут сегодня затронуты; некоторые занимаются чисто такой физической традиционной наукой, а многие занимаются наукой на грани познанного. И вот в том плане, я думаю, что здесь собрались люди... Именно вот что нас всех объединяет, и Вас, Анатолий Михайлович, в том числе, что мы работаем на грани между познанным и непознанным. Нас объединяет то, что официальная наука к нам относится неоднозначно, мягко говоря, неоднозначно.

А что нас различает? Мне думается, что нас различает, в основном, то, что Вы человек, который практически использует те вещи, которые теоретически еще не познаны. И люди, которые обладают высочайшим самомнением, считают, что “раз я чего-то  не понимаю, значит этого быть не может”. У нас таких людей нет.

Мы думаем, что в природе много есть таких вещей, которые мы ещё не знаем. И надо исследовать, надо разбираться, надо понимать. И многое мы уже поняли - далеко не всё.

В основном, мы работаем в области физики, с косной материей связанной: элементарные частицы, астрофизика, геофизика и т.д., хотя и пытаемся заглянуть в более сложные вопросы, связанные с человеком, с душой, с разумом и другими вопросами; уже, как говорится, с высшей математикой в физике. Но я думаю, что нельзя понять алгебру, не выучив предварительно арифметику, - надо постепенно прорастать: знания постепенно прорастают от простого к сложному. А человек - это сложнейшая структура.

Поэтому, я думаю, что и в нашем Центре Вы не найдёте ответов на все те вопросы, которые могут возникнуть по существу дела. Но пытаться мы будем на эти вопросы отвечать, и на кое-какие вопросы мы уже эти ответы имеем. Вот кратенько то, что, пожалуй, достаточно сказать на первых порах. Спасибо.

К.А.М. - Ну, что касается физических проблем, естественно, я только могу с благоговением, с удивлением и с признанием собственного непонимания на это смотреть. Я общался с одним из Ваших сотрудников, с интересом его слушал - и то, что он рассказывал, для меня было очень близким, хотя многое не понятным, потому что там была терминология физическая.

Но что касается... что касается, скажем, моего дела, то, я думаю, что и Вы при Вашей всей прозорливости немножко не увидели одного момента. У меня есть, я не скажу, что полное и абсолютное объяснение того, что происходит, или, как Вы выразились, “что я делаю”, и у меня, я бы сказал, такой принцип: теория вытекает из практики, а практика - из теории. У меня есть взгляд на то, что делается. И, Вы знаете, этот взгляд всё больше и больше уводит меня в сторону абстракции и в сторону общего познания мира - вот куда он меня уводит. И, в конечном итоге, я сам себя объявил “охотником” за законами. А законы, как известно, - законы природы.

Поэтому в своём деле, сопоставляя эти законы, закономерности, сплетая их, сталкивая, добиваюсь нестандартных вариантов или, будем проще говорить, исполнения законов!

И оказывается, что есть очень интересные законы, есть законы обратного развития ткани, потому что, если есть “плюс”, то есть “минус”; если есть “да”, то есть “нет”; если есть погибание, то есть выживание. И я не считаю, что смерть - это уже такая абсолютная величина. Есть и другая абсолютная величина - жизнь. Всё зависит от того, насколько что запрограммировано, от программы. А программа - это уже начинается физика; это уже начинается Вселенная и т.д., и т.д. Поэтому я придерживаюсь таких терминов и такого понимания.

Одним словом, например, есть (до сих пор существовал такой закон негласный, может быть, закон) тот закон, что на органическую ткань психологические воздействия не оказывают влияния, в особенности, целенаправленные; случайно? - может быть, иногда? - да. Некоторые болезни, стрессы могут вызвать кровоизлияния, инфаркт и т.д. Это, скорее всего, воздействие на функцию: повышается давление - лопаются сосуды, например, так?

Но для того, чтобы целенаправлено влиять на ткань, допустим, изменять форму руки, если она уже изменена заболеванием таким, как, например, артроз, или же изменить структуру почки, лёгких... Возьмём такое, как пневмосклероз, эмфизема лёгких... Когда человек достигает такого статуса в этих органах, то это уже считается необратимым, абсолютно безнадёжным вариантом, и никто даже не пытается что-то изменять в структуре этой ткани.

Дальше. Такая простая, казалось бы, вещь - рубцы... Рубцы - это то, что всегда преследовало и будет преследовать людей: травмы, ожоги и т.д. Так вот оказалось, что ткань наша может быть послушна нашим приказаниям, нашим пожеланиям, если они поданы в той форме, на которую ткань настроена, которая ей понятна, если с тканью “заговорить” понятным для ткани языком. Потому что язык обычный человеческий: “у вас прошло” и “у вас исчезло” - это есть та же искусственность, как таблетка стрептоцида, как, понимаете, любые другие лекарства, которые по сложности уступают человеку. Вот взять капельку крови... Ведь там же - эритроциты, лейкоциты, моноциты, эозинофилы... Возьмём эозинофил - какая невероятная сложность! Это же целая галактика! И вдруг против этой галактики мы будем воевать при помощи какого-нибудь созданного нашими руками препарата, который, ну, совершенно, абсолютно прост?! И этой простотой будем стараться покорить сложное?! Да, мы можем простым уничтожить сложное, но создать простым сложное мы не можем. Согласны, правда?

В.Я.Б. - Абсолютно.