fb ok ok instagram twitter youtube

Просмотров с 20 декабря 2009: 94776

Встреча в Останкино

27 июля 1989 года.

«Я давно расстался с ролью врача, который лечит человека
и вошёл в роль врача, который лечит человечество
».
А. Кашпировский

Если не работает видео, нажмите на ссылку »

Встречи, о которых будет здесь рассказано, происходили 19 лет назад. Изменилось время. Изменилась страна. Но вечные истины никогда не утратят своей актуальности. Снова и снова человек будет возвращаться к истокам мудрости, родившейся в те, ушедшие от нас, годы. Сквозь призму времени по-новому оценивать происходящее тогда…
1989 год. Июльский вечер был насыщен теплом. Середина лета перешагнула на вторую свою половину. К концертной студии Останкино, переполненные троллейбусы подвозили всё новое и новое количество людей.
Зал быстро наполнялся, затихала последняя суета. Усаживались. Публика была пестрая: люди пожилого и среднего возраста, мужчины, женщины, дети…

Никто из  зрителей переполнивших киноконцертную студию в Останкино в тот вечер не думал, что присутствует при рождении уникального явления, которое не только станет событием в жизни общества и  молниеносно привлечёт к себе умы и сердца миллионов людей, но явится крупной вехой в истории психологии, положит начало новому учению о человеке.
Одновременно вызовет вспышку небывалой умственной эпидемии психоцелительства, которая охватит сотни стран.

В зале медленно гаснут люстры… На экране всплывает очень впечатляющая сцена из документального фильма   "По вере вашей да будет вам". Звучит песня Высоцкого «Микрофон»:

Сегодня я особенно хриплю.
Я приступил к обычной процедуре.
Я к микрофону встал, как к образам.
Нет-нет, сегодня точно к амбразуре.

Затаив дыхание, зрители видят, как под эту громко звучащую песню  человек, чем-то похожий на автора песни, выходит на  дорожку, держа в руке микрофон, как боевое оружие. Он идет по дорожке в центр  стадиона.  Черная куртка без воротника, короткие волосы, тренированное тело атлета. Сила ощущается во всем: в его фигуре, в стремительном взгляде, в уверенной  походке.

Так начинается встреча с Анатолием Кашпировским, человеком, которому вскоре суждено будет стать легендой ещё при жизни.

И микрофону я не по нутру.
А голос мой любому опостылет.
Уверен, если где-то я совру,
Он ложь мою безжалостно усилит…

Песня для Кашпировского звучит, как стимул. Мужественно звучащие слова и музыка  перекликаются с тем, что предстоит сделать ему, настраивают его на трудную борьбу, выиграть которую ему здесь на стадионе будет непросто.

Не поворачивая головы, он невозмутимо проходит сквозь огромную массу возбужденных  людей, натиск которых с трудом сдерживает милиция.  К нему пытаются прорваться, протягивают сотни руки, что-то кричат, отталкивают  друг друга, как одержимые.
Вдогонку за ним с букетом цветов выбегает маленькая девочка. Не догнав, останавливается… Этот миг символичен: ребенок, столь неожиданно выбежавший на дорожку, по которой идет наш герой, как бы олицетворяет детство человечества и его вечное стремление к загадочному и совершенному…

Все происходящее тогда, многим представлялось каким-то непривычным, фантастическим действом; люди в зале притихли. Они растеряны, околдованы тем, что увидели… Звучат последние слова песни:

Бьют лучи от рампы мне под ребра,
Светят фонари в лицо недобро,
И слепят с боков прожектора,
И жара, жара, жара!

Экран гаснет. Некоторое время в зале по-прежнему властвует тишина, потом раздаются долгие аплодисменты. На сцену выходит Анатолий Михайлович Кашпировский. Многие видят его впервые. Крепкая фигура, мужественное лицо.

Взгляд твердый, зоркий. За сдержанностью внешнего облика угадывается человек, имеющий за  плечами особенный жизненный опыт, пропущенный через цепкий аналитический ум, чувства и страдания, глубоко понимающий суть и ценность жизни, внимательный, тонко чувствующий, умный собеседник. Зал внимает с любопытством, изумлением. Лица у людей доброжелательны.

Звучит первая фраза приветствия. Тон спокойный, мягкий, уверенный:
Здравствуйте, товарищи! На встречу к вам я шел двадцать семь лет. Может быть, даже не двадцать семь, а всю жизнь. И не просто шел, порой продирался, падал, но неизменно вставал. Несколько лет тому назад я уже держал в руках этот микрофон и стоял на этом месте, сидел за тем столиком, и говорил то, что я считал нужным сказать. А у меня есть, что сказать.

Сегодня я воспользуюсь этой возможностью и повторю  здесь снова то, что мне приходилось выкрикивать на стадионах до хрипоты; то, что таяло на трибунах и уходило в никуда; то, что мне приходилось говорить в сельских клубах, в больницах и просто, своим товарищам – тем, кто интересовался вопросами человеческого здоровья, человеческой психики. Все это куда-то исчезало.

Я помню, как эти телекамеры, четыре года тому назад, когда я здесь стоял, были зачехлены, как, впрочем, зачехленной была и вся наша жизнь в те годы. Сейчас я рад тому, что миллионы людей смогут услышать важные, даже очень важные для себя, вещи. Я хочу поделиться с вами тем, какой вывод я сделал, общаясь не менее чем с миллионом человек: больше  миллиона людей посмотрели в мои глаза, и я посмотрел в их глаза.

Здесь в студии присутствует очень много моих друзей. Я никогда не называю тех, кто обращается ко мне – больными, считая, что есть какое-то оскорбление в этом термине и какая-то безнадежность. Обычно я их называю пациентами, но, скорее всего, это друзья, товарищи или люди, которые попали в какую-нибудь безысходную ситуацию. Это люди, дезориентированные в себе, дезориентированные в отношениях с другими людьми, но для меня они - категория людей, с которыми я общаюсь, и которых я  люблю.

Сегодня здесь будет очень большой разговор. Я хочу затронуть две самых главных темы, которые выражают мое врачебное кредо, а может быть, даже кредо человеческое.
В процессе двадцатисемилетней работы в клинике и в течение почти двадцати лет выступлений с лекциями и демонстрацией психо­логических опытов, я пытался донести до слушателей свои мысли по вопросам психотерапии, внушения, гипноза.

В результате всех этих встреч созрели неко­торые направления моей будущей работы; сформировались мысли, вместившие в себя много полезных и нужных людям истин, которые я считаю  необходимым  сейчас высказать здесь.
Прежде всего, это мой взгляд на телевизионную психотерапию и мое отношение к методам биохимических исследований, направленных на то, чтобы изучить в материальном плане человеческую душу, человеческую психику.

Сейчас, как врач, я одновременно лечу пятнадцать тысяч человек. Считаю, что это все-таки очень маленькая цифра. У меня имеется опыт лечения целой республики. В январе-феврале этого года я провел пять телевизионных сеансов, за что я благодарен Украинскому телевидению. В результате мы получили почти шестьдесят тысяч писем, из которых явствует, что идея телевизионного лечения, телевизионного внушения принята Украиной.

За три с лишним часа, а столько времени в совокупности заняли эти пять сеансов, судя по письмам, удалось исцелить 15 тысяч человек. Но, сами понимаете, что писал не каждый: может быть, один человек из ста.
А теперь я познакомлю вас с очень интересными, оригинальными случаями, которые произошли у нас в Киеве и здесь в Москве.

Дело в том, что общение с большими группами пациентов позволило лучше и глубже увидеть и осознать человеческие возможности.
Всегда считалось классическим, что психотерапия занимается в основном болезнями функционального характера, т.е. такими болезнями, которые сегодня есть, а завтра их нет.

Например, если вы сегодня страдаете бессонницей, то завтра ее может и не быть. Но если имеется, допустим, варикозное расширение вен, то едва ли можно надеяться, что завтра его не будет. Если есть липома на теле, то тоже нет никаких надежд на то, что кроме хирургического вмешательства что-то может помочь её исчезновению. И другие тяжкие заболевания, так называемого органического плана, всегда лечились только хирургическими или лекарственными способами.

Сегодня вы встретитесь с людьми, которые расскажут вам о тех интересных изменениях, которые произошли в их организме. Благодаря этому, вы увидите, что «география» психотерапевтического вмешательства может быть гораздо шире.
Я усаживаюсь за стол и начинаю с вами диалог: диалог с теми, кто когда-то был моим пациентом или же сейчас таковым является.

Кашпировский подходит к столу, на котором много писем, телеграмм, записок. Садится и продолжает повествование:
– Сейчас наша группа в Киеве насчитывает примерно полторы тысячи человек. Начинали мы с группы в двести, триста, пятьсот человек… Но люди постоянно обращались с просьбами о лечении, просились в группы. В результате эти группы расширились, и мы дошли до такой большой цифры.

Нужно сказать, что в том плане, как лечить такие большие группы людей, мне помог почти двадцатилетний опыт выступления на сценах. Этот опыт нередко критикуется некоторыми специалистами. Мы еще к этой теме вернемся.

Опыт работы с большими массами людей дал мне возможность ориентации в том, как правильно вести себя в такой ситуации. Я хочу сказать, что кроме лечения, у людей, которые посещают эти занятия, установились между собой еще и дружеские, товарищеские отношения. Они уже скучают друг без друга, и, когда собираются вместе, им есть что сказать, потому что у них общие цели.

Понимаете, люди любят говорить о своих болезнях. А когда болезни преодолеваются, говорить об этом еще приятнее. Очень часто, даже те пациенты, которые передвигаются с трудом, находят в себе силы придти сюда для того, чтобы встретить здесь такого же, с трудом передвигающегося человека, и сравнить свои успехи с его успехами. В этом они тоже находят отраду.

Кашпировский поднимает взгляд, смотрит в зал, находит среди присутствующих знакомое лицо и приветливо обращается к пожилой женщине, сидящей в  первом ряду:
Вот я вижу перед собой Вас, Софья Михайловна.

Женщина встает, рассказывает о себе:
– В 1983 году у меня погиб сын в армии при исполнении служебных обязанностей. После этого я заболела, лежала в психоневрологическом диспансере. Затем у меня начались инфаркты. Я перенесла три обширных инфаркта... Потом начался рак кожи на носу. Лечили меня рентгенотерапией, микропушкой... Не было полноса. К тому же, были приступы стенокардии, тахикардии. За то время, что я лечусь у Анатолия Михайловича, у меня, как видите, вырос нос, сгладились рубцы на сердечной мышце. Сейчас нет рубцов, нет приступов. Я стала здоровым, нормальным человеком. Хочется жить, хочется летать, хочется бегать…

Кашпировский комментирует:
– Эта женщина – киевлянка. (Аплодисменты). У нее прошли рубцы на сердце. Этот факт зарегистрирован электрокардиографическими исследованиями и подтверждается клиническим состоянием. Единичный ли это случай?

Полная женщина говорит, сильно волнуясь:
– У меня была астма, инфаркт, стенка сердца была толще в полтора раза, чем положено. Левый желудочек сердца был совсем закрытый. Я привезла выписку. Сейчас у меня хорошая кардиограмма, рубцов на сердце нет. Вот результаты обследования. (Показывает документы).

Кашпировский:
У Вас есть электрокардиограмма до и после принятия сеансов?
– Да. Я привела на сеанс мужа. Когда-то в детстве он выпил каустической соды. С десяти лет он не мог есть хлеб, мясо… Варила ему все очень жидкое, протертое. Даже крошка хлеба не проходила через пищевод.

Кашпировский:
У него было сужение пищевода?

Женщина:
Да. После второго сеанса муж впервые за 43 года съел 20 граммов мяса. Он плакал...  Представьте себе,  сколько лет мужчина не пробовал мяса! На другой день после сеанса он спрашивает: «У нас колбаска есть»? Честное слово, я не могу Вам даже передать той радости, которую мы испытали. (Аплодисменты).

Кашпировский:
Достаточно. Я стал замечать, что в процессе наших занятий у многих больных стали исчезать рубцы на теле. Были случаи, когда следы старых военных ранений 30-40-летней давности начинали исчезать. Эти рубцы представляют собой келоидную ткань.

Такая же келоидная ткань возникает при спаечной болезни и воспалительных заболеваниях у женщин. Естественно было предположить, что и в этих случаях она должна рассасываться. Предположения оправдались: у наших пациентов стали исчезать спаечные болезни. У многих женщин, страдавших бесплодием десятки лет, произошло рассасывание келоидной ткани.

 Теперь они излечились, эти функции восстановлены. (Обращается к залу):
– А есть ли у нас в зале больные с такими симптомами? У кого прошли раны, рубцы, спаечная болезнь? Пожалуйста, подойдите к микрофону.