Мне хочется вспомнить Сашу Белостенного, олимпийского чемпиона по баскетболу, который, я думаю, простит мне, что я сейчас упоминаю его имя. Это атлет, очень красивый молодой человек, который пришел ко мне в Павловскую больницу с жалобой на то, что у него очень плохи дела с коленным суставом. Он перенес операцию, и у него стала атрофироваться хрящевая ткань суставных поверхностей. Все это сопровождалось мучительными болями. Через три сеанса он уже приседал со штангой 140 кг. Недавно я смотрел репортаж по телевидению, когда он играл в составе своей команды. Эта команда выиграла. Саша очень хорошо бегал. Сейчас он тренируется, все в нормальном состоянии. (На экране кадры фильма, где знаменитый Белостенный участвует в баскетбольном состязании).
Кашпировский говорит с чувством большого сопереживания, горячо, проникновенно:
– У нас слишком много больных людей. Невероятное количество! И невероятное количество людей требует помощи. Но как ее оказать? Хорошо, если вы живете в Москве и имеете возможность обратиться в научно-исследовательский институт. А что делать ребенку, страдающему энурезом, который живет где-то в деревне? Что делать основной массе населения? Ведь у нас основная масса населения живет в деревне. А что если бы телевидение взяло на себя лечение? Возможно ли это?
По моим данным, в Советском Союзе около пяти миллионов людей, страдающих энурезом. Для того чтобы их вылечить, потребуется огромная армия врачей. Давайте произведем подсчеты. Если санаторий средней мощности может обслужить в течение года 700 человек, то для излечения всех больных нашему санаторию потребуется 5 тысяч лет. При помощи телевизионного воздействия можно в течение четырех-пяти часов справиться с этой задачей. Вы спросите, каков же будет процент излечения? Я думаю, что не менее 70%.
Чтобы доказать действенность телевизионного лечения, я пошел на очень большой риск. В 1988 году мною было проведено обезболивание хирургической операции по телемосту «Киев – Москва». Проведя этот телемост, я кровью доказал, что можно влиять на человека на большом расстоянии. Я вспомнил слова поэта: «Дело прочно, когда под ним струится кровь». И многие тут же стали моими сторонниками. На Украине было проведено пять телесеансов по лечению детского энуреза. Но оказалось, что попутно многие люди излечились от многих других болезней. Вы сейчас увидите, что такое телевизионная психотерапия. Я попрошу женщину-врача, которая вместе с другими занималась телевизионной статистикой (пришло около 60 тысяч писем), кратко огласить, что произошло в результате телевизионной психотерапии на Украине.
Статистику по излечению зачитывает врач:
– В ответ на телевизионные сеансы получено 55.600 писем. Для анализа доставлено 35.600 писем, 20.000 было отправлено в Минздрав СССР и в другие институты для исследования. Из этих 35.600 - сугубо по энурезу было представлено 6.500 писем. Из них — 4.000 с положительными ответами. Это 62,8%. Однако, анализируя письма, мы пришли к выводу, что этот процент намного больше. Кроме того, Вы проводили сеансы только по энурезу, однако 7.000 писем мы получили с положительными результатами по различным другим заболеваниям.
Из них, такие заболевания, как мастопатия – 51 случай; фибромиома – 18; гинекологические заболевания – 11; варикозное расширение вен – 44 случая; тромбофлебиты – 8; гипертония – 202; стенокардия – 38; аллергические состояния – 51; хронические желудочно-кишечные заболевания – 106 (из них 6 случаев язвы двенадцатиперстной кишки и желудка); сахарный диабет – 9; заболевания щитовидной железы, заболевания мочевыводящих путей и почек (причем, у четырнадцати больных вышли камни), геморрой – 19.
Огромные результаты получены по кожным заболеваниям: 47 случаев псориаза; 49 больных излечились от бородавок; 24 человека лишились уродующих родимых пятен; 162 человека сообщили об исчезновении рубцов и шрамов; 3 случая экзем; очень много нейродермитов и дерматитов. Прошло большое количество травм и трофических язв – 112; заболевания опорно-двигательного аппарата, остеохондрозы – 132 случая излечения; артриты – 71; артрозы – 27; эпикондилиты – 9; бронхиальная астма – 91.65 сообщений касаются невритов, невралгий, параличей; 19 человек сообщили о том, что у них стали реже и менее продолжительными случаи эпилепсии. (Аплодисменты).
Женщина из зала:
– В 1981 году я обнаружила уплотнение в груди, и в 1982 году мне поставили диагноз – Сr молочной железы.
Кашпировский уточняет:
– Как это по-русски?
– Рак. Лечили меня в одном известном союзном институте: облучение, химия, гормональная терапия. Но, видимо, организм не выдержал таких дозировок. У меня стойкая лейкопения (1.100 лейкоцитов, анемия – 2.700.000 эритроцитов). С такими анализами меня выписали умирать по месту жительства. Но умирать не хотелось.
И, когда я увидела передачу «Взгляд», я ринулась в Винницу. К этому времени у меня уже отнялась левая рука. После первых же сеансов она стала восстанавливаться, прошли боли. К тому времени, когда мы встретились с Анатолием Михайловичем, были метастазы в костях плечевого пояса, тазобедренного пояса. Я очень трудно садилась и еще труднее вставала. Сейчас этих болей нет. Я уже не чувствую боли, когда сажусь, когда встаю. Рука полностью восстановилась. И я живу, хотя мне уже в этом, было отказано.
Кашпировский:
– Давайте представим, что, исследуя эту женщину, мы вдруг обнаружим какие-то биохимические соединения, которые создает ее организм. Не явилось бы это лекарством для других? Если мы найдем вещества, которые образуются при исчезновении рубцов, это тоже будет лекарство! При бронхиальной астме, при псориазе... (Продолжает чтение почты).
– «Почему толстые люди идут к Вам, а не в спорт, хотя спортивные занятия тоже способствуют похудению?»
– Вы знаете, толстые люди — это относительное понятие. Вес человека может быть на 5 килограммов больше нормы, и он считает себя толстым. А что если этот вес на 150 килограммов больше нормы? Я считаю, что тем лицам, у которых вес намного превышает норму, физические упражнения противопоказаны на первых порах. Они должны сначала согнать вес путем соблюдения диеты и внушения и только после этого начать заниматься физическими упражнениями, интенсивность которых должна нарастать по мере сгонки веса.
– «Чем отличаются психовоздействие на больного человека от воздействия на спортсмена, борющегося за медаль?»
– Я считаю, что различия никакого нет. В том и в другом случае возбуждается внутреннее лекарство.
– «Какой видится Вам медицина будущего? Можно ли с помощью Ваших методов оздоровить население Земли?»
– Да, я считаю, можно. Только не с помощью «моих» методов. Я не могу назвать их своими: они общечеловеческие. Просто мне удалось увидеть закономерность, углубиться в свою профессию. Я считаю, что методы психологического воздействия помогут оздоровить население. В частности, к таким методам расширенного варианта психотерапевтического воздействия относится телевизионная психотерапия.
Вы только что слышали данные, которые здесь приводились, поэтому, наверное, со мной солидарны. Ну а медицина будущего будет очень сложной, я считаю. Потому что, опять-таки, вспомним выражение: «Мысль – есть зло». Это тоже касается нашего будущего. Будут производиться новые машины, будут выделяться новые газы, строиться новые железные дороги, будет нарушаться среда, будут сточные воды – это все еще будет очень долго.
Вот мы сейчас об этом сказали, и вы уже подумали о том, что завтра этого не будет. Нет, это еще будет и завтра. Еще завтра в Байкал будет стекать всякая грязь. Это еще будет очень долго длиться. Не думайте, что перемены произойдут так быстро. Кстати, когда я был на Байкале, в Иркутской области, то я видел, как великолепнейшая вода сибирская вода, которая по своим качествам лучше, чем «Боржоми», стекает просто в озеро, а туда везут «Боржоми».
Кстати, я ничего не сказал о своих путешествиях. Я провел 1.700 выступлений и побывал почти во всех регионах страны. И больше всего меня, почему-то, тянуло на север. Даже не знаю, почему? По-видимому, впечатления детства, оказали на меня свое влияние. Самой моей первой книжкой был «Белый клык» Джека Лондона. Эту повесть мне прочитала моя мама, когда я был совсем маленьким. С тех пор, я полюбил север.
Я боюсь, что мы можем забыть в процессе нашей встречи разговор о том, как может похудеть человек, каковы его возможности и пределы. Что делать толстякам, которые сейчас смотрят нас и, может быть, даже головы с трудом поворачивают? Вы знаете, сколько есть двухсоткилограммовых, трехсоткилограммовых людей в нашей стране? Невероятное количество. Эти люди обречены.
Они считают себя обреченными. У нас здесь есть некоторые пациенты, которые сделали очень много, сделали не только для себя, но и для вас, – для тех, кто сейчас смотрит эту передачу, чтобы вы пошли по их стопам. Хочу сказать, что замечательным в методике похудения, которая проводится в Киеве и Москве, является то, что похудевшие люди сохраняют тонус кожи: она у них не обвисает. Вот эта женщина потеряла 70 килограммов за 6 месяцев. Эта победа пришлась на день ее семидесятилетия.
Говорит женщина из зала:
– У меня был вес 158 килограммов. Было давление самое высокое – 80 на 140, самое маленькое – 60 на 30. Падала, теряла сознание. Без скорой помощи ни разу не обошлось.
Кашпировский:
– Вы делали пластическую операцию? Мы часто восхищаемся медициной в США, но, насколько я знаю, в США и в других странах худеют, но после этого делают пластические операции. Теперь я попрошу сюда женщину, которая приехала со своим старым платьем. Вы знаете, многие женщины худеют... Вот бы показать их прекрасные фигуры, в особенности после того, как они займутся спортом! И тогда все начнут худеть.
Обращается к женщине:
– Пожалуйста, наденьте сверху привезенное Вами платье.
Женщина выходит на сцену, достает и показывает зрителям платье, надевает его. Оно – огромное. Женщина обворачивает его вокруг себя несколько раз. (Аплодисменты).
Кашпировский:
– Скажите, пожалуйста, насколько Вы похудели и за какой период времени?
– Мой вес был 160 килограммов. Сейчас я вешу 84-85 килограммов. Этот вес держится уже около двух месяцев. Похудела я чуть больше, чем за полгода.
Кашпировский:
– Вот если бы где-нибудь в США, в Англии, во Франции, или в какой-нибудь другой стране был бы достигнут такой рекорд, как у нас в Киеве, то он обязательно был бы занесен в книгу Гиннеса. Вы сейчас увидите женщину, которая за 9 месяцев похудела на 149 килограммов. Людмила Николаевна, можно Вас увидеть?
Людмила Николаевна:
– Я весила 283 килограмма. За 9 месяцев я похудела на 149 килограммов. 18 лет я просидела в квартире, не выходя из нее. Это первые мои поездки. Чувствую себя очень хорошо. Ну а к концу года – я должна весить 75 килограммов.
Кашпировский:
– Я это обещаю перед всем Советским Союзом. (Аплодисменты).
Продолжает:
– Я вернусь к такой теме, как телевизионное лечение. Для того чтобы доказать, что можно лечить по телевидению, я прибег к серьезному риску. Я провел обезболивание операции по телемосту «Киев-Москва», чтобы еще больше укрепить завоеванные позиции. Я понял: все можно доказать только тогда, когда предъявляешь то, что каждый может проверить. Если по телевидению выступить и сказать: «Прошла головная боль», – как это проверить? Как доказать, что она прошла? Ведь это не видно. А вот когда проведена хирургическая операция, то это очень видно.
На экране – фрагменты телемоста «Киев – Тбилиси». Помещение, где будет проводиться операция, похоже на инопланетный ангар: люди в хирургических халатах с повязками на лице, неяркий свет ламп в узких длинных коридорах… Все происходящее напоминает сюжет какого-то фантастического фильма.
За кадром голос корреспондента:
– «Тбилиси… Ночь с 1-го на 2-е марта 1989 года… Передвижная станция Грузинского телевидения развернута у здания института экспериментальной хирургии, где через несколько часов будут проведены две уникальные операции без наркоза. Обезболивание обеих пациенток с помощью телевидения произведет Анатолий Кашпировский, находящийся в Киеве, за две с лишним тысячи километров от Тбилиси. Пока в операционной идут последние приготовления и прикидки, давайте познакомимся с пациентками – Ольгой Игнатовой и Лесей Юршовой».
Две, достаточно молодых, очень полных женщины сидят в палате. Они в хорошем приподнятом настроении, улыбаются, доброжелательны. На лицах нет выражения ужаса, страха. Они словно приготовились не к сложнейшей незнакомой миру операции, а к походу в театр или в гости…
Ведущий грузинского телевидения М.Рывкин беседует с пациентками:
– Расскажите, как вы себя чувствуете, как настроение?
Ольга и Леся отвечают, улыбаясь:
– Боимся.
М.Рывкин:
– А больные интересуются вами?
Оля:
– Конечно, подходят, каждый щупает, говорят: «Кашпировский уже «закашпировал» вас»?
М.Рывкин:
– А если честно? Может, вы действительно не чувствуете боли?
Оля:
– Нет, почему? Все чувствуем.
Кадры меняются. На операционном столе зрители видят Олю.
Кашпировский:
– Оля, отключилась! Быстро! Отключилась, глаза закрылись... Поплыла… Живот обезболен до позвоночника! (Голос Кашпировского властный, решительный).
Теперь на экране лицо Леси, умоляющее, растерянное.
Кашпировский:
– Леся! Глаза закрываются. Закрываются! Поплыла!
Леся слабым голосом:
– Не могу...
Кашпировский жестко:
– Закрываются! Отключилась! Никто из персонала в транс не впадает! По ходу всей операции – приятные чувства, приятные ощущения на уровне наслаждения. Болевая чувствительность пропала. Начали с Ольги.
– На всем протяжении хорошо и четко меня слышишь! Ничего… Присутствие инструмента чувствуешь на всем протяжении.
Обращается к М.Рывкину:
– Что там у вас? Как идет дело?
М.Рывкин:
По-моему, идет прекрасно!
Кашпировский:
– Прекрасно? Ну, отлично, раз идет прекрасно. Потом сделаем так, что рубец рассосется.
Говорит Оле:
– Оля, если меня спросит кто-нибудь из специалистов, спишь ты или не спишь, так как ты ответишь?
Оля:
– Нет, не сплю. Как же сплю, когда все чувствую?
М.Рывкин:
– Посмотрите, какое спокойное, улыбающееся лицо у Оли. Анатолий Михайлович, Вы видите лицо Оли?
Кашпировский:
– Вижу. Я, кстати, и Ваше лицо хотел бы увидеть. Я думаю, что у Вас оно еще более счастливое, чем у нее.
М.Рывкин:
– Анатолий Михайлович, естественно!
Кашпировский:
– Приступаем к Лесе. Я с Лесей немножечко другой вариант дам. Только задаю первый вопрос: «Делаем операцию или слезаешь со стола»?
Леся:
– А как Вы думаете?
Кашпировский:
– Я думаю – надо делать!
Леся:
– Я боюсь начала...
Кашпировский обращается к академику Д.Иоселиани, который для определения чувствительности пациентки осторожно покалывает её остриём скальпеля. Его голос властный, решительный:
– Начинаем! Не надо пробовать! Давайте, работайте! Все идет хорошо, она у нас еще лучше, чем Оля.
Обращается к Лесе:
– Я тебе внушу сейчас наслаждение. Ты будешь наслаждаться! Такие глаза озорные! Ты периодически теряешь веру...
Леся:
– Я бы сейчас и спела и станцевала!
Кашпировский:
– Ну, спой что-нибудь!
Леся:
Сейчас попробую.
Леся поёт:
«Тополя, тополя…».
Рывкин:
– Последний шов, Анатолий Михайлович!
(Оператор показывает огромный послеоперационный шов на животе Леси, её счастливое лицо... Звучит трогательная музыка). Конец фильма.
