Агентство печати «Новости» |
СТЕНОГРАММА
встречи психотерапевта А.М. КАШПИРОВСКОГО
с иностранными и советскими журналистами в пресс-центре МИД СССР
11 октября 1989 года.
Г.И.ГЕРАСИМОВ:
Уважаемые товарищи, дамы и господа! У нас сегодня встреча с врачом-психотерапевтом Анатолием Михайловичем Кашпировским. Это совместное мероприятие пресс-центра МИД и Агентства Печати Новости. Зал у нас сегодня полон. Товарищ Милютенко, пожалуйста, представьте нашего гостя.
В.Б.МИЛЮТЕНКО:
Уважаемые коллеги! Мне вспоминается, как полтора года назад в "голубом" зале агентства печати «Новости» мы представляли Анатолия Михайловича Кашпировского. Может быть, тогда у него было не так много поклонников, как сегодня, но это был тот старт, с которого начала расти его популярность, потому что тот, кто встречается с этим человеком, общается с ним в жизни или с телеэкрана, видит, что у этого человека большое желание делать для людей добро, вселять веру в себя, испытывать возможности телетерапии, анестезии на расстоянии. Многое из этого еще несколько лет назад мы относили к числу химер, к числу "лженаук" и тому подобное.
Но неразгаданные загадки человеческого мозга заставляют людей снова и снова обращаться к возможностям тех миллиардов нервных клеток, которые управляют нашим механизмом, которые помогают победить болезнь. Мы пошли навстречу многочисленным просьбам аккредитованных в Москве зарубежных журналистов и советских коллег по перу и представляем его здесь, в международном пресс-центре МИД СССР.
Анатолию Михайловичу 50 лет. В этом году он отметил свой полувековой юбилей. Женат, имеет двоих детей.
А теперь пусть лучше говорит о себе и своих взглядах на медицину, на психотерапию сам Анатолий Михайлович.
А.М.КАШПИРОВСКИЙ:
Я надеюсь, что мне удастся вас заинтересовать той тематикой, о которой здесь сейчас говорилось. В прошлом году был сделан первый шаг, чтобы серьезно заявить о такой науке, как психотерапия, науке с ее большими резервами и возможностями. Нередко говорили и ранее об этом, но никто не показывал это на деле. И вот в марте 1988 года была проведена хирургическая операция с использованием для анастезии телеканала Киев - Москва, что положило начало телевизионной психотерапии.
Это было сделано для того, чтобы убедить как население, так и представителей медицины, в том, что влияние на расстоянии, возможно, что пора медицине применять новейшие технические средства, в частности, телевидение. Учитывая большой спрос населения на врачей-психотерапевтов высокого уровня, я интуитивно пришел к тому, что при помощи телевидения можно воздействовать на большую массу людей и без особых затрат времени со стороны этих людей, без нелёгких попыток попасть к врачам.
Сейчас на всесоюзном телеэкране идут лечебные телесеансы. Их воспринимают одни с восторгом, другие с настороженностью, так как у части телезрителей и представителей научных кругов бытует неправильное суждение, что таким образом может насаждаться зло и т.д. Меньше говорится о практической пользе населению.
Я почувствовал, что становление телевизионной психотерапии нуждается в стимулировании. И поэтому в марте этого года была произведена еще одна операция, в ходе которой вновь было доказано, что, несмотря на расстояния, человек может быть анестезирован и ему можно проводить серьезные хирургические операции.
Теперь о некоторых аспектах психотерапевтической науки, которые должны заинтересовать не только ученых нашей страны, но и зарубежных, скажем, о проблеме сердечно-сосудистых заболеваний, проблеме облегчения страданий постинфарктных больных.
Я заметил, что мне удается влиять на течение соматических и эндокринных заболеваний. В основном вся наша, да и зарубежная психотерапия основана на воздействии на Функциональные расстройства, т.е. когда имеются временные нарушения (дрожь пальцев, бессонница, страх). Это все временно, все обратимо, а когда нет руки, ноги, это необратимо. Когда имеются искривленные кости, то это тоже традиционно считалось необратимым, как и рубцы на теле, рубцы на сердце. Однако оказалось, что многое из этого необратимого обратимо.
Моя личная практика показала, что у многих наших больных исчезает рубцовая ткань, рубцы на сердце, и это регистрируют электрокардиограммы. Рассасывание, исчезновение (в одних случаях полное, в других – частичное) является еще большой проблемой. Сами понимаете, если бы удалось изучить человека, его организм до такой степени, чтобы определить, какие факторы действуют в организме (а я предполагаю, что происходят биохимические реакции), то можно было бы найти лекарства или вещество для того, чтобы хорошо рассасывалась рубцовая ткань. У нас есть аналоги, например, лидаза - препарат, добываемый из органов представителей животного мира, но он действует только на свежие раны, на свежие рубцы.
А вот на застарелые - 30-летней, 50-летней давности, где имеется грубая келоидная ткань,… здесь лидаза бессильна. Замечал немало случаев, когда именно старые рубцы подвергались обратному развитию. То же самое касается и других болезней, при лечении которых можно было бы найти внутреннее лекарство. Если подытожить, то моя гипотеза сводится к тому, что нужно исследовать человека не в статике, а в динамике, в момент, когда на него происходит воздействие, вызывающее реакцию. Именно в этот момент и надо попытаться найти вещества. Частично в этом направлении работа проведена с академиком Натальей Петровной Бехтеревой при таком заболевании, как паркинсонизм, и получены довольно интересные результаты. Я неискушенный специалист в биохимических исследованиях и не могу вам назвать, какие именно вещества получены при этих исследованиях, но Наталья Петровна считает это направление очень прогрессивным.
По поводу своей работы хочу попытаться ответить на вопрос: почему достиг таких результатов?
Я подошел к психотерапии творчески, стал пользоваться не одним каким-то способом, а разными. За плечами у меня огромный опыт: 27 дет работы в психиатрической больнице, почти 20 лет я выступал с популярными лекциями, во время которых демонстрировал феномены внушения и гипноза. Таких выступлений было очень много, около 2 тысяч. В ходе их я изучил, как лучше, быстрее, самым кратчайшим путем влиять на людей, с тем, чтобы добиваться у них тех или иных реакций. Таково мое краткое вступительное слово. Я думаю, что ваши вопросы дадут возможность высказать свое мнение по всем проблемам, которые я не затронул.
ГАЗЕТА "НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС":
Когда Вы впервые обнаружили в себе способности лечить заболевания на расстоянии?
А.М.КАШПИРОВСКИЙ:
Это типичный вопрос, задаваемый всеми журналистами. Нам часто говорят о том, что зарубежная психотерапия ушла очень далеко. Но это не так. Как и в каждом деле, многое здесь решает труд, опыт, определенные наклонности. Такого не было, чтобы я в один прекрасный день вдруг обнаружил в себе какие-то качества. Не верьте тому, кто заявляет, что он вдруг в один момент обнаружил подобные способности. В основе всего лежит любовь к делу, интерес и кое-какие, может быть, навыки. Я считаю, что многое унаследовал от своего отца, который, будучи довольно простым человеком, был склонен к рассуждению, с четким аналитическим умом. Мать моя обладала и обладает проницательным взглядом, умеет хорошо "читать" людей. Но экспромт, риск - это уже чисто мое; плюс опыт, плюс книги, плюс еще огромное общение с массой людей.
ПОЛЬСКАЯ ГАЗЕТА "ДЗЕННИК ЛЮДОВЫ":
Вы даете сеансы на весь Советский Союз, и их смотрят 200 миллионов - это хорошо. Но нет ли опасений, что во время этих сеансов, когда масса людей находится под гипнозом или в каком-то другом состоянии, может погаснуть электрический свет и в городах, или деревнях потеряется контакт с Вами? Как вернуть их снова в нормальное состояние?
А.М.КАШПИРОВСКИЙ:
Я часто думал о том, о чем думаете и вы. Вы никогда не найдете ни одного загипнотизированного, который бы остался в комнате, где начался пожар. Человек под гипнозом быстрее любого незагипнотизированного выбежит из этой комнаты. Никогда загипнотизированный не допустит того, чтобы был нанесен ущерб его здоровью, его жизни.
С другой стороны, хочу отметить, что мой метод воздействия не связан с гипнозом . Ошибка старой школы в том, что ее последователи всю свою работу строили только на гипнозе и этим сужали возможности воздействия. Это все равно, как в спорте, если бы боксер боксировал одной рукой. В моих действиях нет никакого гипноза. А если и есть, то они незначительные, элементарные и в основном направленные в адрес детей, страдающих энурезом.
Поэтому все люди на моих занятиях находятся в абсолютно нормальном состоянии, все понимают, соображают. А эмоциональное воздействие идет посредством разговора, беседы, как сейчас с вами. Я даже уверен и даю сейчас такую установку, что после нашего такого общения «в ответы и вопросы» найдутся среди сидящих журналистов те, которые завтра или послезавтра не обнаружат какого-нибудь шрама на теле.
Но тем не менее вопрос таит в себе гораздо большую проблему потому, что возможны случаи совпадения. Я могу нести вину за то, что где-то в это время опрокинулась какая-нибудь тарелка или какой-нибудь стакан с кипятком и т.д.? Это не исключается даже в минуту, когда мы об этом говорим.
Поэтому надо быть готовым к тому, что тебе могут предъявить и незаконные требования. И, тем не менее, постоянно думаю о том, чтобы не происходило никаких исключений из правил, хотя это проблема. Но если бояться этого, думать об этом, то хирургам нельзя делать операции: а вдруг сломается скальпель, а вдруг врач сойдет с ума, а вдруг рухнет потолок или там еще что-то, как у нас в Киеве на почтамте рухнули колонны. Если смотреть с такого угла, то абсолютно ничего делать нельзя.