fb ok ok instagram twitter youtube

Просмотров с 10 мая 2022: 4123

Энциклопедия медицинского образования Украины

В 1991 году А.М. Кашпировский был приглашен на Международный конгресс психологов в Сан-Франциско, на котором присутствовали представители 90 стран мира. Результаты работы, изложенные им на доказательном материале в докладе, поразили мировую научную общественность и стали основанием для избрания А.М. Кашпировского в действительные члены Международного Совета Психологов.

Подробнее »


49-й ежегодный съезд Междунородного совета психологов.
Сан-Франциско, США 11-15 августа 1991 г.


ДОКЛАД НА МЕЖДУНАРОДНОМ КОНГРЕССЕ ПСИХОЛОГОВ

О ПРОБЛЕМАХ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
ПСИХОТЕРАПИИ

А. М. Кашпировский

Доклад А.Кашпировского перед учёными из 90 стран мира на Международном конгрессе психологов в г. Сан-Франциско (США)  11-15.08.1991г.

На основе анализа результатов практической Лечебно-оздоровительной деятельности автор обосновывает принципиально новый метод в соматической психотерапии.

 

Психотерапия  - это область человеческой деятельности, где принципы науки и практики удивительным образом совпадают. Вообще очень трудно представить себе более серьезную и более проблематичную тему для анализа, чем здоровье современного человека. Эта тема затрагивает самые глубокие, фундаментальные сущности и самой природы, и природы человека!  Мы уже где-то догадываемся, что самим феноменом человеческой психики мировое сообщество замкнуто на космическое всеобщее, но это замыкание до сих пор было и, к сожалению, остается существенно односторонним. Это связь, так сказать, больше по живому явлению, а не по сущности. Но для человека познающего, как известно, идеальная сущность самой природы является одновременно и его сущностью, представляя собой инструмент выживания, сохранения здоровья и активно-творческой деятельности.

Такая сущность познаваема в принципе лишь информационно и научно развитым сознанием. И вот сегодня делается целенаправленная попытка углубить эту связь сл всеобщим и более глубоко замкнуться на ее сущность. Само собой разумеется, что дела такого масштаба, т.е., по сути, космические дела, могут быть решаемы лишь соответствующими методами изучения конкретного в данном случае метода психотерапии, как бы метаметодами. Такой подход, как известно, является системным, позволяющим провести целостный анализ практического материала конкретной психотерапии на некоторой универсальной биоинформационной основе. Мы уже знаем, что психика ощущает, психика информационно обобщает и формирует данные ощущений, подводя их под некоторый общий знаменатель отношений материи и сознания, биологического организма и высшей нервной системы, тела и духа. Именно эта знаменательная, фундаментальная связь положена в основу моего метода конкретной, т.е. направленной на восстановление соматического здоровья, психотерапии.

Если со стороны биоорганизма психику представляют вещественно-энергетические структуры и процессы, то со стороны духа – информационно-энергетические процессы. Психика человека, таким образом, представляет собой некоторое функциональное единство физиологического и идеально-информационного.

В медицинской практике со стороны физиологического в предельном случае подходит, скажем, хирург, а со стороны духовного, идеально-информационного – психотерапевт. Но так как единство тела и духа представляет. Но так как единство тела и духа представляет всегда общезнаменательное психическое, то, разумеется, без психотерапии медицина просто немыслима.   Используя в своей рабочей практике упомянутое единство биологического и информационного, я бы назвал свой метод психотерапии  биоинформационным. Основные моменты механизма этого метода мы попытаемся проследить дальнейшим анализом материалов моей практической работы.

Последние три года у нас в стране психотерапия поднята на небывалую ранее высоту благодаря моим телевизионным психотерапевтическим сеансам, участниками которых были десятки и сотни миллионов людей. Не только граждане нашей страны, но и многих стран Европы. Волна этого психотерапевтического бума дошла и до заокеанских стран – Соединенных Штатов Америки, Австралии и др. Что же предшествовало этому отрезку времени? Ему предшествовала борьба групповой психотерапии за право на существование, а также моя огромная практическая работа в ее развитии и существовании. 25 лет я проработал на одном месте, в психотерапевтической больнице, и считаю, что врач-психотерапевт должен пройти школу врача-психиатра. Помимо этого, в течение 20 лет были мои выступления по линии общества «Знание» с показом так называемых психологических опытов. Это тоже часть моей работы, моей жизни, связанные с большим риском доказательств возможностей человека перед массовой аудиторией. Люди не удовлетворились услышанным на лекциях о работах И. М. Сеченова, В. М. Бехтерева, И. П. Павлова о сути сложных нервно-психических явлений. Они просили, требовали немедленного подтверждения сказанному, и мне приходилось подтверждать.

Сначала мои лекции назывались «Гипноз», потом «Гипноз и внушение», а позже они стали называться «О тайнах человеческой психики», и я все больше и больше уходил от узкого понимания «психотерапия». Ведь у нас в стране, я не боюсь преувеличения, наша психотерапия больна «гипнозом». Под психотерапией обычно понимают гипноз. Оглядываясь на прошлое, я рад тому, что расстался с методом Гипнотического воздействия, так же как в свое время отказался от него Зигмунд Фрейд. Потому, что невозможно подходить в науке к какому-либо явлению с одним и тем же способом. Допустим, чтобы хирурги пользовались только одной аппендэктомией. Я ушел от догм, которыми переполнена наша психотерапевтическая наука. Имеются разные школы, разные направления, разные подходы, но суть одна. Все психотерапевтические школы, включая наши, отечественные, занимаются в основном лечением неврозов. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно открыть любую книгу по психотерапии. Вы прочтете о том, что при помощи психотерапии лечат истерию, неврастению, неврозы страха, вредные привычки, бессонницу.

И только у некоторых авторов вы найдете сообщение о том, что лечат гипертоническую болезнь, язвенную болезнь желудка, некоторые формы бронхиальной астмы, некоторые кожные болезни. И больше ничего! Если вы хотите узнать, кто и как лечит грыжи, окажется, надо искать в учебниках по хирургии. Как лечить ряд гинекологических заболеваний, таких как киста яичника, непроходимость маточных труб, фибромиома матки, а также эрозии, опущение матки? Это вы найдете только в соответствующих учебниках и руководствах по гинекологии, онкологии, хирургии. Если касается заболеваний сосудов, то, опять-таки ни в одном учебнике психотерапии вы не найдете ни малейшего упоминания об этом потому, что во все времена психотерапия занималась только лишь одним – лечением функциональных заболеваний. И только лишь. И не мудрено, потому что способ воздействия, его характер был одним: через сознание повлиять на сознание. Например, человек испытывает страх, ему говорят: вы больше не испытываете страха. Вы можете делать то, другое, третье: опять-таки призыв к сознанию. Мы знаем примеры очень сильных проявлений воли.

Мы говорим о возможностях человеческой психики и ориентируемся на примеры, которые демонстрируют нам фокусники. Когда говорят о возможностях человеческой психики, то говорят о том, как кто-то может ходить по стеклу, по углям босиком. Это физический опыт. Рассказывают о тех, кто сколько запоминает цифр, слов, кто и какие предметы может найти в зале. Мы говорим и спорим о телепатических способностях и о многом другом. Но мы не говорим о неограниченных возможностях влияния на человека на свое тело. Так может ли человек влиять на свое тело?  Допустим, у кого-то возникла опухоль желудка. Разве не обращается больной ко всем святым и ко всему на свете, чтобы излечиться. Разве он не упрашивает, не умоляет, не угрожает этой опухоли, разве не стоит на коленях перед ней? А результат? Результат один: как правило, побеждает опухоль.

И вот Гёте, великий художник и тончайший психолог, гениально подметил это взаимоотношение сознания и тела: «Вот в чем я, например, не разберусь – душа и тело слиты нераздельно. Так отчего же тесный их союз не оградил их от вражды смертельной?» Отсюда целая концепция возникает. Значит, сознание на тело влияет не вовсе не так, как бы нам этого хотелось. Вместе с тем мы постоянно говорим о том, что психика и нервная система человека управляют всем в человеке и это вполне справедливо. Но разобраться, какая все же нервная система исполняет это управление?

Я считаю, что работы Зигмунда Фрейда, в которых много писалось о бессознательном, о подсознании,  не являются фундаментом  для этих мыслей и знаний. Он ошибся в самой сути определения бессознательного, которая резко отличается от истинного бессознательного, не содержащего никаких элементов сознания.  Дело в том, что существует сознательное влияние (управление), а есть неосознанное, то есть оно осуществляется сферой бессознательного. Все поведение представителей животного мира, по мнению И. П. Павлова, основано на условных и безусловных рефлексах - на бессознательных реакциях. Так, например, пчела строит свои соты, а муравьи – муравейник т.д. Мне хотелось бы показать на простых примерах величайшую роль подсознания, а потом перенести это в область человеческих взаимоотношений. Сила психики велика неимоверно, но она неуправляема на сегодняшний день, имея в виду воздействие на соматику.

Сознание – это промежуточная комната в ту таинственную комнату, где таится подсознание. И миновать нельзя, ибо в ней формируется установка. Многие ученые, в том числе З. Фрейд, интуитивно понимали это. Даже применение гипноза – это как бы попытка отвлечь сознание для того, чтобы добраться до подсознательных актов. Внушение приходит к нам, по словам В. М. Бехтерева, не с парадного крыльца, а с черного входа, минуя сторожа – критику. А критику нужно приспать. Не отсюда ли и пошло гипнотическое направление отечественной психотерапии? Не зря еще в свое время знаменитый психотерапевт Константин Иванович Платонов в своей книге «Слово как физиологический лечебный фактор» сказал такую фразу, что гипнотерапия есть основной ствол психотерапии. Но именно в том, что критику нужно присыпать гипнотическим способом, а, следовательно, психотерапию больше сводить к гипнотерапии, к чему она и свелась, в конечном итоге, таится ошибка. Потому что у загипнотизированного сознание не исчезает, а приобретает лишь новые формы и, возможно, более суженные. И, если происходит воздействие на сознание, то в данном случае не потому, что критика приспана, что человек уснул, а потому, что создается мощная установка на какую-то программу действия для нашего биокомпьютера, если так можно выразиться, назвав нашу нервную систему таким образом. В состоянии глубокой медитации наблюдается изменение ЗЭГ, уменьшение амплитуды воли, ее частотных характеристик, но не прекращение деятельности мозга. Хотя электромиограмма в этой стадии прекращает регистрироваться, а медитирующие (ЗЭГ) слабо или вообще не реагируют на щелчки и вспышку света. То же наблюдается в определенных фазах сна и глубокого наркоза.

З. Фрейд, придя к оценке бессознательного, не почувствовал всей глубины его, ибо обратил его мощь на сознание, создав теорию и практику психоанализа, который нашел свое применение только при функциональных заболеваниях. Можно ли применять психоанализ для лечения грыж, опухолей, спаечной болезни? Нет. Систему психоанализа применяют для лечения неврозов. Причем, с глазу на глаз, так как больной исповедуется врачу и невольно раскрывает больные пункты. З. Фрейд всего лишь приоткрыл дверь к подсознанию, но не открыл до конца и поэтому не дал шанса многим больным избавиться от соматических болезней психотерапевтическим способом. Главным в моей работе, я считаю, - возможность воздействия через сознательную сферу на подсознание и тело с его соматическими отклонениями. Мы имеем очень большое количество случаев, когда у многих больных после сеансов психотерапии стали исчезать грыжи, не только пупочные, простые по своей анатомии, но и сложнейшие, такие как паховые, диафрагмальные, грыжи пищевода. Мы столкнулись с массовым явлением рассасывания рубцов, старой рубцовой ткани.  Какой же механизм проявляется при этом?

Мы знаем, что фармакологический препарат лидаза, который является продуктом животного происхождения, может влиять на келоидную ткань, рассасывая ее и уменьшая. Но он действует только в случаях свежих, вновь образованных рубцов. Старые келоидные рубцовые образования будут всегда. Ведь человечество постоянно травмируется, получает ожоги, раны и т.д. Поэтому поиск возможностей воздействия на любые рубцы, независимо от времени их образования, является актуальным. Особо важным здесь является возможность воздействия на келоидную ткань. У животных молодые рубцы исчезают. Значит, у них есть резервы, их организм выделяет какие-то вещества. Следовательно, эти вещества могут выделяться и у человека. Например, у человека ожог пищевода. Это очень травмирующая операция, а при нашем психотерапевтическом подходе у него есть шанс обойтись без операции. Почему должны отнять у него этот шанс? Непроходимость маточных труб, сужение пилорического отдела желудка при язвенной болезни, рубцы на склере роговицы, на глазном дне, спайки кишечника после операции, рубцы мышцы сердца – а в конечном итоге, это все то, что мешает нормальной жизни человека.  

Я назвал те состояния, при которых мы имеем многотысячные письменные подтверждения болевших, что это у них было и прошло. Все помнят те дни, когда знаменитый хирург Х. Бернард сделал первую операцию на сердце. Человечество вздохнуло с облегчением. Наконец, найден метод получить новое сердце. Но где брать столько сердец? И на сколько сложно выхаживать больного с пересаженным сердцем. Как вообще вынести факт предстоящей операции? Когда же у нас стали появляться письма, в которых пациенты стали писать о том, что после сеансов стали проходить постинфарктные рубцы, рубцы миокарда, то это у врачей вызвало резкое сомнение и недоверие. Хорошо, что мы видим исчезновение рубцовой ткани на поверхности тела и замещение ее здоровой.

Я считаю, что психотерапевтическая работа с механизмами регенерации соединительной, мышечной и других видов тканей является очень перспективной как в практическом, так и в научном плане. Например, элементы соединительной, мышечной, эндотелиальной ткани присутствуют в кровеносных сосудах, они в их стенках. У многих больных, опять-таки эти примеры многотысячные, исчезает варикозное расширение вен, хронические тромбофлебиты, эндартерииты. Как тут не задуматься? Наконец, прекращаются боли при стенокардии. Все это имеет важное научное значение. Я считаю, эти процессы репаративной и физиологической регенерации эндотелиальной, мышечной и соединительной ткани доступным исследованию. Коль мы уже выделили «лидазу» из сухожилий животных, которая способствует рассасыванию молодых рубцов, то, по-видимому, человек вырабатывает самые разнообразные биохимические вещества, которые воздействуют и на старые келоидные рубцы. Ведь мы все знаем о том, что группы биологически активных веществ, своеобразных лекарственных форм, образуемых самим человеком, уже давно обнаружены.

Д. Дьюмонд пишет, что гены имеются в организме в огромном количестве и находятся в сфере бессознательного – это неправильно.

В организме заложена древняя взаимосвязь бессознательного как фактора, который приспосабливает организм к меняющимся условиям окружающей природы. Тесная клетка, допустим, или тесное замкнутое пространство – и у животного может укорачиваться хвост, например, если хвост будет мешать. И поэтому этот «мостик» между внешней средой и внутренней осуществляется при помощи бессознательных акций. И организм очень твердо имеет память нормы.

Когда я выступал еще давно с публичными лекциями и практическими демонстрациями психологических опытов, то обратил внимание на то, что огромное количество людей обращается с просьбами об излечении  от соматических болезней. Уже тогда у меня зрела догадка: почему вдруг ко мне подходят разные больные, старушки и просят вылечить их от слепоты или от какого-то другого органического заболевания: заболеваний суставов, костей, грыжи, опухолей и прочее. Наверное, в их подсознании и есть та уникальная информация о том, что это возможно. А ведь никогда нельзя было мечтать о том, чтобы следы переломов могли каким-то образом пройти. Чтобы могли пройти костные наросты. И вдруг выяснилось, что это может быть, причем, это встречалось в очень частых случаях.

Оказалось, что наши ткани, которые считаются по сравнению с мозгом во много раз менее развитыми, - костная ткань, соединительная, эпителиальная – являются наилучшими реагентами. Наша психотерапия уповает на то, что мозг является самым лучшим реагентом, а, оказалось, наоборот – он является самым худшим и, более того, временным. Поэтому давно сформировалось мнение, что все улучшения в психотерапии временные. Конечно, временные. Сегодня была раздражительность – завтра ее нет, а послезавтра она снова может быть. Но когда прошел рубец, так отчего же ему быть вторично? Когда рассосалась катаракта, отчего ей быть вторично? Ведь она появилась в результате травмы или воспаления. Поэтому в этом случае у нас достижения очень прочные, ибо связаны с соматикой, а не с функциональными расстройствами нервной системы. Мы уже привыкли к тому, что липомы (жировики) – это новообразования (хотя и доброкачественные), неизлечимы и способ лечение один – хирургический. Если больной с приобретенным митральным пороком сердца после рассасывания рубцовой ткани, обезображивающей митральный клапан, избавится от необходимости проведения ему комиссуротомии? Так почему же не поискать ученым: «Как? Почему это происходит?» А если образуются костные наросты в области суставов, мы тоже считаем, что единственный способ лечения – это хирургия или какие-то физические воздействия. Но, однако, в сути вещей это оказалось, к счастью, не так.  

На самом деле, путь к этому один: подойти к человеку изнутри, возбуждая его гениальные возможности, избавлять его от болезней естественным путем. Его излечение болезни естественным путем и является (причем, болезней соматических, неизлечимых во многих случаях) главнейшим моим достижением. И, я считаю, это достижение не только мое, а достижение психотерапии и психологии. Когда подходили ко мне люди, я думал: «Откуда эти люди? Почему они считают, что им нужно лечиться у меня, а не у хирурга, ортопеда, онколога?» видно, в подсознании людей, обращавшихся ко мне, и было знание о том, что от болезни можно исцелиться психологическим путем. Потому что мы знаем и не знаем об этом. Мы знаем и не знаем о себе очень многое. Мы знаем о себе все и в то же время ничего о себе не знаем.

Мы знаем то, что доступно нашему сознанию, нашему анализу, нашим глазам, нашим рукам. Например, если имеется опухоль желудка. Она еще маленькая, как маковое зерно… Знаем ли мы это? И да и нет. Нет, потому, что, как говорят в народе, она еще нам не перекрыла кислород. Мы об этой опухоли узнаем потом, когда сделают рентгеновский снимок или когда нарушатся функции данного органа и появится боль. Но, когда нет нарушений физиологических функций, то как мы об этом знаем? И все же мы знаем, но знаем подсознательно и, в данном случае, не происходит соединения или объединения подсознательного и сознательного. Но если провести бы такой          эксперимент. Допустим, опухоль маленькая, мы проникаем зондом в желудок и раздражаем эту опухоль. Будет больно? Будет! Значит, есть связь этой опухоли с соответствующим представительством в головном мозге. Канал связи имеется, а коль он есть, то есть и информация о том, что эта опухоль есть, но сознание об этом ничего не знает.

На чем основано мое лечение? Оно основано не на лечении болезней, а на лечении больного человека, так как считал в свое время Великий терапевт С. П. Боткин. Я бы сказал, не столько на лечении, сколько на поиске способов возврате пациенту памяти нормы о совершенстве человека, которую я назвал матрицей памяти нормы, нарушение которой или информационный сбой   вызывает развитие болезней самого разнообразного характера. Считаю, что когда происходит отвлечение сознания и происходит запуск нашего биокомпьютера, в памяти которого в виде распределенных матриц заложены все знания о норме и ее вариантах организм сам через подсознание находит форму реагирования на раздражение психофакторами, чтобы снова вернуть организм к совершенству. А дальше всё происходит автоматически. Мы же не думаем, когда мы разрезали руку, как она будет заживать первичным или вторичным натяжением. Это происходит автоматически. Значит, в организме есть программа, благодаря которой и существует «матрица памяти нормы». Оказалось, что правы были больные люди, которые обращались ко мне с, казалось бы, неизлечимыми болезнями. Они подсознательно знали, что от них можно избавиться таким вот бескровным способом.

Психотерапия, о которой я сейчас говорю, содержит в себе элементы нового научного подхода к терапии соматических заболеваний. К несчастью, в медицине удельный вес психологии очень мал, хотя нет такого врача, в деятельности которого не присутствовали бы её элементы. Однако сам способ воздействия лишен медицины. Средства получения медицинского результата достигаются немедицинским путем. И чем больше такое соотношение, тем лучше результат. Это позволяет мне утверждать, что чем меньше в психологии медицины, тем больше в медицине психологии.

Мой способ психотерапии – это регулирование палитры многочисленных сигналов, их соотношений по значимости, удельному весу, яркости (и здесь может быть все: и различные высказывания мудрецов, и сама обстановка). И не зря существует выражение, что помогают и стены. Это очень разумно.

Во время своих выступлений сеансов я не зря пользуюсь отрывками из произведений Вольфганга Гёте, Михаила Шолохова, различными высказываниями восточных мудрецов и постепенно подготавливаю отвлечение сознания на интеллектуальном уровне. Мысль здесь такая, что художественное произведение является фактором психотерапии и могут вызывать игру нашего воображения, а игра нашего воображения может приводить к разным факторам.

Очень важно заговорить о так называемом третьем факторе, который имел значение при проведении телевизионных сеансов, потому что, когда больные и пациенты садились у телевизоров, они уже были с готовой информацией, которая была получена ими из газет, журналов и других, чаще всего, бытовых источников. Эта разнообразная информация проникшая в них бессознательно, и  создала определенный образ психотерапевта и он часто отождествлялся с образом гипнотизера. И, кстати, когда проходили передачи, то многие пациенты ожидали от меня именно гипнотического влияния, потому что, я повторяю, наша советская психотерапия больна гипнотизмом. И это каким-то образом проникало в мозг людей. И именно так воспринимали врача-психотерапевта, заранее наделяя его гипнотическими качествами.  

Приходится лишь сожалеть, что в общественное сознание никак не может быть внедрена более важная информация о том, что истинное воздействие психотерапевта состоит не в гипнотизировании, а в исцелении людей, то есть их  соматическом выздоровлении. Ограниченность и узость такого ложного разумения очевидна.

Свою задачу я усматриваю в том, чтобы в сознании людей превалировало содержание второго подхода, способствующего оздоровлению и исцелению человека.  Таким образом, значение предварительной установки, предварительной информации очень огромное. И с этим нужно считаться тем, кто пытается проникнуть в суть этих сложных явлений. Ложная и ненужная человеку информация может разрушать механизмы его защиты и блокировать процессы реабилитации организма, органов и ткани.

Теперь о прямых и обратных связях в момент наших телевизионных передач.

Почему я пришел к идее телетерапии? Потому, что я увидел, что огромное количество людей нуждается в лечении. Возьмем только такую нозологическую единицу, как энурез. По далеко не точным подсчетам, в стране имеется более 5 миллионов страдающих энурезом. Санаторий или отделения урологии пропускают в год тысячу человек. Одному санаторию, где имеется штат на 500 человек, надо работать 10 тысяч лет! А какие результаты? Дети там находятся там два месяца и практически, как правило, выходят абсолютно не получив облегчения. Потому что энурез – это заболевание совершенно иного плана, оно лечится таблетками и уколами или физическими методами. Оно лечится созданием новой обстановки, новой информации, ибо психотерапия – это наука о биологической информатике и управлении с помощью ее методов, которые мы, к великому сожалению, еще далеко не познали. Вот что такое истинная психотерапия! Это сочетание биологической информатики и биологического управления.

Врач-психотерапевт – это по идее биоинформатор организма человека. Что делает врач-психотерапевт? Он погружает пациента, скажем, в состояние гипноза. А что он делает дальше? Он ведь даёт информацию. А как он вообще погружает в гипноз? Информацией! «У вас руки и ноги тяжелые…» Что это такое? Это информация. «У вас кружится голова…» Информация. «Вы больше не заикаетесь…» Информация. А если он приходит с уверенным лицом? Уверенное лицо – это не информация об успехе в будущем? А если уверенный жест? Это тоже информация о том, что я уверен в победе над вашей болезнью. Поэтому информация должна быть убедительной, прочной. Вот, я сейчас скажу слово «пожар». «Горит все!». Вы ведь никто не испугался. Эта информация недостоверна, потому что эта информация не убедительная. Задача психотерапевта – сделать информацию прочной и убедительной, чтобы она не была задержана сознанием и прочно вошла в подсознание, где она будет срабатывать. Я бы сказал, что успех психотерапии зависит от прочности даваемой информации, от разнообразия применяемых методов. К сожалению, наша отечественная психотерапия зациклилась на одном канале передачи информации – на словесном. А ведь информацию можно передавать жестом. Можно передавать молчанием. И как тут не вспомнить народной мудрости, когда говорят: «Красноречивое молчание». Такая богатая сфера дополнительных методов: звуки, цвета, запахи. Все они должны воздействовать в положительном плане на огромные массы хронических больных людей. Ведь нет практически здоровых людей.

Мы привыкли, что больной человек – это тот, что на носилках, на больничном листе. А тот, кто ходит на работу, кто еще изредка смеется и улыбается – тот не больной. Вот он улыбается и обнаружил отсутствующие или «гнилые» зубы. Это что – не болезнь? А немножко кривой нос? Тоже болезнь. А седина? А морщины? Это что – не болезнь? А то, что где-то есть завуалированный хронический гастрит… Это не считается грозной болезнью, но это болезнь, потому что из небольшого  синдрома потом вырастает грозное, истощающее заболевание. Человек стал инвалидом. Поэтому все люди нуждаются в возврате к этой матрице – памяти нормы. И тут я подумал о телетерапии и ее необыкновенных возможностях в плане охвата огромной массы людей. О телетерапии, которая даст возможность ориентировать человека на возврат к норме. Дать человеку полезную информацию, потому что мы ежедневно получаем информацию: информацию о грустном, о смешном, о страшном, о различных событиях. А вот информация о то, что человек может стать здоровым и как ему стать здоровым, ведь она тоже может быть передана по этому каналу связи. И здесь, прежде, чем продолжить о телетерапии, хочу внести ясность в то, зачем я сделал обезболенные операции по телеканалу.

Джеймс Бред в прошлом столетии якобы осуществил около трёхсот обезболиваний  операций, но суть не в этом. Суть в том, что нужно было доказать, что по телеканалу можно очень серьезно влиять на людей и вызывать то, что очень зримо и ощутимо – это обезболивание. И, если сравнить обезболивание в непосредственной близости от больного и обезболивание через телеканал связи, то я хочу привести пример, который даст возможность задуматься. Вот сейчас любой из вас может стать на край стола и стоять спиной. А станьте вы над ущельем. Сможете вы вот так стоять спиной к пропасти? Не сможете, хотя условия те же. Но есть только информация о том, что можно упасть. Здесь тоже информация, что можно упасть, но высота небольшая: метр – не страшно. Так вот, телевизионная операция – это все равно, что стоять спиной над пропастью. Будьте на месте моего пациента: вот он в операционной комнате, вот он слышит лязг инструментов, вот его сейчас будут оперировать, а никакого обезболивания нет. Проникнитесь его чувствами, и вы поймете, насколько сложна роль психотерапевта, чтобы преодолеть этот барьер понимания пациента и его страха.

Я считаю, что эти операции не получили той оценки, которая должна быть. Для чего мне все-таки нужны были операции? Только для одного: для того, чтобы очень жестко, очень убедительно показательно показать, что через такой канал связи, как телевидение, можно серьезно повлиять на подсознание человека. И, я считаю, что мне это удалось. Было проведено два телемоста, а в целом три хирургические операции, закончившиеся успешно. Я сделал попытку убедить в возможности телевизионного варианта лечения, проведя операции. Я доказал, что через телевизор можно передавать психотерапевтическую информацию, и эта информация будет надежной и прочной. Мой расчет психологически и логически оказался верным. Несмотря на клевету в печати и антидеонтологическую агитацию, проводимую людьми, не понимающими или не желающими понять возможности массовой психотерапии в больших залах или по телеканалам. Ведь они пытаются удушить только родившееся научно-практическое направление.  

И вот пришел первый цикл передач по Украинскому телевидению. Это были первые в мире сеансы психотерапии, ибо попытки профессора П. Буля из Санкт-Петербурга, к которому я отношусь с глубоким уважением как ученому, как психотерапевту, не могут говорить о том, что он впервые провел психотерапевтические сеансы. Это будет неправильно. Он провел всего лишь в 60-х годах пробы на внушаемость. Но проба на внушаемость (я подчеркну эту фразу) – это не лечение, а только первый шаг к этому, хотя мысль его была верна. Он тоже стремился к психотерапии по телеканалу, но потерпел поражение, испугавшись успешно проведенной пробы на внушаемость, а также того, что у некоторых людей во время его пробы сомкнулись и не могли разомкнуться руки после этого эксперимента. Он не проанализировал своего успеха, потому что смыкание рук – это был успех, этим было доказано, что по телевизору можно влиять на человека, приняв его за поражение, и тем самым он зачеркнул свой эксперимент. А вот теперь, когда у кого-то получилось, он уже перечеркивает полностью телетерапию и свою идею, находясь в плену заблуждения:  принимая психотерапию за гипноз, за её узкий участок, провёл пробу загипнотизировать. И это закономерно, потому что он провел программирование, настроил этих людей на то, что у них сомкнуться руки. И у него это получилось. И все. А надо было программировать не на то, чтобы руки людей смыкались, а чтобы они выздоравливали. Вот, в чем его непонимание.

По-моему, нет ничего более гуманного, чем телевизионная психотерапия. Она доступна, она вхожа в каждый дом, она бесплатная, она эффективная.

Удивительная вещь оказалась: именно тогда подтвердилась гипотеза о том, что в организме человека под воздействием психотерапевтических факторов происходят сложные биохимические процессы, приводящие в действие, по нашему мнению, матрицу памяти нормы.

Проводя телесеансы для детей, страдающих энурезом, мы рассчитывали получить ответы от родителей и детей, только от родителей и детей, страдающих энурезом (самих детей). Да, такие ответы были. И их было много. Но, кроме этого, мы получили массу документальных сообщений о том, что не только у детей, но и у многих других телепациентов исчез целый ряд болезней, симптомов органического и необратимого характера.

Этот ряд включил более 170 нозологических единиц заболеваний соматического характера, среди которых: варикозное расширение вен, тромбофлебит, эндартериит, сахарный диабет, рубцы, грыжи, катаракта, некоторые онкологические заболевания, хирургические, эндокринные, явления гирсутизма, липоматоз, целый ряд заболеваний кожи и др.

Главное в психотерапии по телевидению все-таки не призыв к какой-то сознательной реакции на определенную болезнь, а сам факт проведения работы с людьми и воздействие на их психическую сферу. По-видимому, когда люди увидели на экране человека, который провел по телевидению обезболивание хирургических операций, сделал ранее невозможное, ему поверили безгранично. Но поверили подсознанием. И, чтобы он ни говорил, чтобы ни делал – они подсознательно знали, что его действия направлены на коррекцию здоровья, благоприятные изменения в организме. И как следствие_ они и ответили своим выздоровлением. Они получили одну-единственную осознаваемую информацию, а именно: нам хотят помочь, нас хотят вылечить и это делает человек, который доказал, что это он может сделать, как никто. Хирургические операции с обезболиванием по телемосту сыграл огромную роль в этом эффекте. Это был как бы своего рода катализатор, который запустил это необыкновенное явление. В дальнейшем я (во время московских передач) пошел по другому пути. Я не стал говорить о каких-либо болезнях, как говорил об энурезе, я давал информацию о том, какие болезни проходят после моих выступлений.

Я приводил в этих передачах отчёты больных об улучшении и выздоровлении посредством чтения телеграмм о результатах лечения. Хотя многими учеными это было понято совсем по-другому. Вот, мол, он читает телеграммы, он хвалит сам себя. Да, возможно! Это было так! Да, я хвастаюсь тем, что у пациента без медикаментов и хирургической операции может пройти смертельная болезнь. Это «феномен Человека»!

Обращаясь к человеку, к его феномену, я обращался к конкретным Иванову, Петренко и другим сидящим в зале и перед телеэкраном. Я обращался к Человеку вообще! А слушал меня, видел меня конкретный человек, вот вам и законы диалектики в действии: от общего к частному, от абстрактного к конкретному, от целого к его части. Понимание человека помогало понимать людей. Понимание людей помогало понимать человека. И еще один важный момент. Из истории известно, что великие целители, но я могу еще добавить, что были и есть великие больные, которые исцелялись от взгляда, прикосновения руки и т.п. На сеансе может присутствовать группа людей из двадцати человек, например, с теми же грыжами, но вылечиваются не все. Вот, излечившихся и можно назвать «великими пациентами». По-видимому, в их организме есть все те необходимые биохимические элементы, из которых и организм гениально создает внутреннее лекарство. Поэтому в праве говорить и о гениальных врачевателях, и о гениальных пациентах. И можно сказать даже так: великие целители всегда имеют великих пациентов, но великие пациенты великих целителей не имеют никогда. 

Выздоровление, иногда проявившись как будто случайно от удачного и тоже случайного психологического влияния, показывает, что наши знания человека о его возможностях относительны. И появляются новые научные проблемы, направления, учения, теории, гипотезы, вопросы. И главное, появляются новые, ранее неизвестные факты. А факты упрямы! Их следует осмысливать, а не бездумно перечеркивать! У нас как-то принято сейчас: все хорошее – плохое, а все плохое – хорошее, обличающее, а, следовательно, перечеркивающее и факты, и возможное хорошее. А следовало бы придерживаться правила: от незнания к знанию! Такова диалектика развития знаний. «Знание – сила», - говорил Франсис Бэкон, блестящий врач и математик средних веков. Московские телесеансы показали и подкрепили мысль о том, что соматические болезни могут лечиться с помощью методов психотерапии, если правильно расставлять акценты во время сеанса. Это и было основным и главным результатом. Основное действие на московских передачах было не только в тот момент, когда включалась и звучала музыкальная мелодия из выступления к телепрограмме «В мире животных». Это было своего рода компромисс, дань утвердившемуся ритуалу. Нужно было создать сценарий, видимость того, что сейчас что-то произойдет. Вот почему, например, психотерапевт говорит: «Вот я сейчас прикоснусь к Вам и у Вас сейчас  пройдет это». А если без прикосновения? Нужен ритуал, нужно что-то конкретное, нужно к чему-то привязать действие, его начало. Если просто сказать: проходит! Нет, надо прикоснуться! Допустим, вот, я прикоснусь и тогда пройдет. Но установка оговаривается в словах, так и здесь. Я дал информацию, что болезни проходят, телеграммы прочел – подкрепил свою информацию, живые люди встали и сказали о своем выздоровлении. Люди это уже усвоили, они поняли и поверили, что это возможно, болезни могут проходить.

Итак, преодолевается психологический информационный барьер между психотерапевтом и пациентами. Вот, заиграла музыка. Начался ритуал. В подсознании людей этот момент обязательно связывается с психологическим воздействием. Что, если бы я выбросил этот момент вот сейчас на данном этапе? Если бы выбросил это начало, избавился от музыкальной части, был бы эффект? Да! Уверяю вас, что сейчас уровень подготовки психики наших людей, их установка на лечение таковы, что они возможно, и не нуждались бы в этом музыкальном ритуале, то есть сценарий взаимоотношений можно резко поменять, потому что главным является другое – установка на излечение, которая проводится определенным человеком. И поэтому, если отбросить эстетический приятный момент музыкальный – будет то же самое. Тогда будет трудно утверждать, что действует только ритуал.

Телепсихотерапию упрекали в отсутствии обратной связи с больным. Но это совсем не так. Так вот, я сейчас беседую с вами, а если бы наша беседа транслировалась по телевидению, я думаю, что все остальные тоже так бы сидели и тоже так же реагировали. Кто-то так же чуть-чуть бы дремал. Допустим, есть такие участники, что чуть дремлют в зале, ибо устали, не выспались, другие слушают и смотрят с интересом, третьи – с непониманием. Примерно можно так охарактеризовать и то состояние, что испытывали люди, глядящие по телеканалу на людей, присутствующих в зале. Когда в зале сидит тысяча человек, для меня это и есть пробный камень, ибо то, что происходит с тысячью, тоже происходит с десятью тысячами, примерно также. Так что обратная связь существует всегда.

Только в зале кто-то хотел рассказать о своей болезни, об ухудшении ее – я останавливал его и прерывал. Я не хотел, чтобы плохой информацией был запущен плохой результат. Мы говорили на сеансах только о положительном. Мы увлекали людей положительными примерами на выздоровление. Мы хотели поломать барьер болезней. И на это удалось. Мы получили в ответ огромное количество положительных писем.

Когда сегодня телепередачи приостановились, причинен непоправимый вред! Вред Человеку, всему Человечеству. Вы спросите: почему? Да только потому, что за это время люди поднимали тяжести и из-за физических перегрузок получали грыжи, болели, получали травмы, ожоги, переохлаждались. В результате легли на операционные столы, попали в больницу. У них был шанс избавиться от той грыжи, варикозного расширения вен, опухоли. А этот шанс у них отняли. Интересно, есть ли статистика о том, сколько людей погибло на операционных столах или сразу после операции из-за реакции на лекарственные вещества, наркоза и т.д. Я помню случай в Виннице, когда один выдающийся спортсмен (не буду называть фамилии) со своим девятилетним сыном пришел в зубную клинику. Крепыш, девятилетний мальчик, маленький богатырь! Ему нужно было удалить всего лишь… один зуб! Отец остался ждать около двери. Ровно через две минуты вышел белый, как полотно, хирург и сказал: «Ваш сын скончался…» Новокаин! Сколько людей на тот свет отправил новокаин и другие медикаменты, приводящие к аллергическим реакциям? А сколько еще отправит? Где статистика этих страшных случаев?

В наших встречах шел разговор о различных аспектах духовного. Например, в ненавязчивой манере мне хотелось показать наш украинский народ, воспеть его язык, его величие, душу, его красоту. Поэтому я представил в одной из передач женщину, которая очень хорошо говорила о муже, тяжелобольном человеке, говорила она на своем певучем украинском языке. И мне не пришлось призывать к тому, чтобы разговаривать только на украинском языке. Дав возможность заговорить ей, я невольно заставил всех полюбить этот необыкновенный язык. Эта женщина стояла перед людьми простая, симпатичная, открытая и олицетворяла собой Украину. И не нужно агитировать за то, чтобы любили Украину. А нужно было просто дать слово такой женщине. И больше ничего не требовалось. Потому что заставлять любить что-то – это неправильно. Никогда не буду любить то, чему заставляют. Недаром еще в Библии сказано: «Не так, как я хочу, но как ты». Не насилуйте, не заставляйте меня любить то, что я и сам, быть может, полюблю без всякого насилия.

Надо культивировать здоровую жалость человека к человеку, сострадание, сопереживание. То, что у нас было унижено в прошлые десятилетия. Поэтому-то многие аспекты психотерапевтических телепередач выглядят такими социальными, приобщающими людей к поэзии, к хорошему слову, музыке и хорошим примерам, которые облагораживают человека, делают через сознание дорогу в подсознание, доступным к жизненно важным центрам матрице – памяти нормы здоровья, которое, как известно, бывает не только физическим, но и психическим, и социальным.

В заключении следует обратить внимание на узловые моменты моих концепций теоретических и практических принципов соматической психотерапии применяемыми мною разнообразными методами, главный из которых  состоит в создании  программирующих ситуаци

  1. Органические или соматические болезни относятся, как известно, к сфере более неизлечимых, чем функциональные. Именно поэтому мой биоинформационный метод психотерапии был направлен не только на лечение людей с функциональными нарушениями, но, в первую очередь, на излечение соматических больных, как более трудных. Тем самым доказывается высокая практическая эффективность метода.
  2. Имея биологическую структуру, телесное естество непосредственно связано со  сферой бессознательного, представляющей собой нерушимый природный стандарт – матрицу памяти нормы. Поэтому главным приемом в механизме моих действий следует считать возбуждение и стимуляцию реакции в подсознательной сфере. Направленная активизация подсознания в соматическую область – важнейший аспект моей психотерапевтической теории.
  3. Конечный эффект психотерапии телесных расстройств по нашим теоретическим и практическим представлениям, достигается за счет собственных сил пациента. Однако в этом таится опасный повод сделать неправильный вывод о том, что человек своей волей, желанием и стремлением может вылечить себя от множества заболеваний сам.   Это далеко не так, ибо абсолютно невозможно в силу законов природы, навечно застраховавшей человека от возможности путём  умственных посылов  сознательно воздействовать на собственную матрицу памяти нормы.  С точки зрения соматически конкретной психотерапии главной задачей в проблеме ее совершенствования является изучение процессов и механизмов, которые приходят в движение в момент психотерапевтического воздействия.
  4. С точки зрения соматически конкретной психотерапии главной задачей в проблеме ее совершенствования является изучение процессов и механизмов, которые приходят в движение в момент психотерапевтического воздействия.
  5. Исходя из сказанного,  медицина будущего – это медицина, умеющая выделять, использовать вещества, выработанные самим человеческим организмом, причём, выделенными как раз в момент психотерапевтического воздействия, когда организм раскрывает свои скрытые возможности и актуально генерирует целительное вещество.  
  6. Биоинформационная соматическая психотерапия предполагает создание таких условий, при которых организм может максимально использовать возможности своего биокомпьютера, приводящего в движение программу - матрицу памяти нормального состояния. Такие условия создаются в каждом конкретном случае построением программирующей ситуации, осуществляемой  на моем личностном интеллектуально-информационном уровне со специфической обратной связью. Качество этой связи свидетельствует об открытии в данном случае фундаментального принципа всеобщего взаимодействия материального и рефлексивно-психического в виде «воспоминания»  самим собой затаившихся уникальных программ  Природы в глубинах собственного естества, как особой формы внутреннего состояния личности, определяющей физическое и психическое здоровье человека.
  7. Важнейшим принципом биоинформационной психотерапии является давно известное выражение «Лучшим лекарством для человека является сам человек». Речь здесь идет, во-первых, об изложенном выше принципе самообеспечения пациента по инициативе психотерапевта, и, во-вторых,  не просто от психотерапевта, а от специалиста с достаточно высоким уровнем соматического, психического, интеллектульного и социального здоровья.
  8. Если соматика как суть биологическое человека регулируется психикой на без- и подсознательном уровнях, то  психотерапевту достаточно лишь умело выйти на эти уровни. А его  инициирующее влияние на организм человека будет хотя и всеобщим, но целительным лишь для нарушенной части соматической структуры организма. Отсюда вытекает как бы парадоксальный, но принципиальный вывод о необязательности знания диагноза заболеваний пациента.
  9. И, наконец, следует усилить ранее отмеченную в анализе психического интегрирующую функцию психотерапии, что позволяет заметить её решающую роль в сохранении и восстановлении здоровья всего общества, т.е. её архиважное социальное значение. Это значение убедительно подтверждается практикой моих массовых, включая телевизионные, психотерапевтических сеансов.

Таким образом, проблема психического и соматического здоровья людей по своему существу является проблемой успешного и безопасного социально-экономического развития мирового сообщества.