Кашпировский:
— Скажите честно, — ведь Вы работаете на скорой помощи, — привозит после наших сеансов скорая помощь больных или нет?

Женщина-врач:
— В смысле ухудшения Вы имеете в виду?

Кашпировский:
— Говорят, что после сеансов скорая помощь привозит пациентов в трансе и т.д.

Женщина-врач:
— Нет, это неправда, Анатолий Михайлович. Такого не было нигде. И что я хочу сказать: некоторые возбужденные разговоры имеют место, но не более того. Я бы не сказала, что у нас была бы статистика по увеличению вызовов после Ваших сеансов, а работаю я достаточно часто. Наоборот, когда шли первые два-три сеанса, мы дежурили, и как раз их смотрели. В течение этого времени, у нас было совершенно тихо и спокойно на подстанции. Мы были безмерно Вам благодарны за то, что за 16 часов нашего адского труда у нас было полтора часа совершенного спокойствия, то есть вызовов не было вообще! Ни одного!

Кашпировский:
— Я получил в свой адрес в юмористическом плане упрек, что в Москве, когда идут сеансы, никто не пользуется водой… Зато потом, когда сеанс заканчивается, все начинают ею пользоваться, и возникает аварийная ситуация . (Смех в зале).

Женщина-врач просит слова:
— Анатолий Михайлович, можно два слова о том, что я видела, когда Вы проводили второй телесеанс?

Кашпировский:
— В трех словах.

Женщина-врач:
— Я видела, что Вы находитесь посередине календаря ацтеков или майя, самого первого календаря на земле. Ваше лицо было вэтом календаре, а дальше расстилалась Вселенная. (Аплодисменты). Спасибо Вам большое.

Кашпировский:
— Я имею массу писем, в которых люди описывают, как они воспринимают сеансы. И дело здесь не в том, что я подействовал… Письма отражают воображение этих людей… Это явление достойно изучения. Все те письма, которые я получил, мне кажется, являются национальным достоянием.

Из зала:
— Анатолий Михайлович, я доктор, психиатр-нарколог и психотерапевт. Разрешите мне сказать несколько слов.

Кашпировский:
— Я слушаю Вас. Вы где живете?

Женщина-врач
— Я москвичка, работаю в наркологическом диспансере. Три недели назад у меня начались сильнейшие головные боли и головокружение в результате шейного остеохондроза и, возможно, рабочих перегрузок. Посмотрев две передачи, я почувствовала, что головные боли исчезли, головокружение прекратилось полностью. Я нахожусь еще на «больничном», но надеюсь через две-три недели встать в строй. Я могу говорить не только о своих результатах, но и о результатах своих друзьях такого же возраста, как я. Я — пенсионерка, мне 59 лет. Они также передают Вам свою благодарность за то, что у них исчезли: мастопатия, фиброма матки, а у многих улучшился слух и зрение. В частности, я, работая с историями болезни, надевала  очки 4,5 диоптрии, Сейчас у меня очки 2,5 диоптрии. Я читаю в них, работаю с историями болезней. Приносим Вам свою благодарность.

Кашпировский:
— Мне кажется, что телевизионная психотерапия обнажила целый пласт человеческих возможностей, о которых никто не подозревал никогда. Не буду скрывать, что есть такие пациенты, которые реагируют не так, как хотелось бы многим. Действительно, есть мизерный процент таких пациентов, у которых из-за тонкого воображения, очень тонкой организации, большой чувствительности могут быть иногда галлюцинации или различные движения… Допустим, начинается сеанс. Кто-то из пациентов погружается в состояние, при котором он двигает руками. И что же происходит? Как только пациент начинает вращать головой, поднимает руки или странно себя ведет, окружающие бурно реагируют.

Своим бурным и неправильным поведением они заставляют самого пациента неверно оценивать свое состояние. Если сначала он оценивал его правильно, то, позже, видя испуганные глаза своих близких, он начинает думать, что с ним происходит что-то не то, и начинает на этом фиксироваться. Как я растормаживал таких девчонок? Я спрашиваю: «Как тебя зовут»? Она говорит: «Света». Я говорю: «Что с тобой»? Она отвечает: «Да вот, руками машу, облака вижу». Я говорю: «Милая, ты очень талантливая девочка, у тебя очень хорошее воображение. А что мама говорит»? «Ой, мама плакала, пугалась». Я говорю: «Ты не допускай ее в момент телесеансов. Прошло уже?» «Да, уже прошло». «Ну, я тебя целую в щечку, до свидания». Мы прощаемся. Все тут же проходит. Ведь это не подобно тому, когда человек попал в какую-то катастрофу и умер. Это всегда признак очень большой талантливости именно этого человека.

Я специально сюда в студию пригласил одну девочку… Не знаю, пришла она или нет. Эта девочка приехала издалека — из Казахстана или еще откуда-то. Она должна присутствовать в студии с мамой… Вот, прекрасно, очень симпатичная девочка, которая уже тоже вошла в транс прямо на нашей передаче

Камера оператора направлена в зал. Со своего места поднимается девочка, лет 17, ее испуганно поддерживает уже довольно пожилая женщина, мама.
Кашпировский:
— Как тебя зовут, девочка, скажи? Обратите внимание на неправильное поведение мамы. Мама уже немножко мной воспитана. Посмотрите, как мама ее держит… Мама что-то ей шепчет… Мама нравоучения дает…
—Мама, перестаньте держать ее …

Обращается к девочке:
— Как тебя зовут, малышка? Иди сюда, без мамы. Вон к тому микрофону подойди. Мы сейчас с тобой познакомимся. Расскажи, что было. Расскажите, пожалуйста, сколько Вам лет, как Вас зовут?
(К микрофону подходит девушка)

Девушка:
— Меня зовут Гуля Безжанова. Я студентка медицинского института из города Целинограда .
— Кем хотите быть?

Гуля Безжанова:
— Врачом-кардиологом.

Кашпировский:
— Расскажите, что было?
— 22 октября я смотрела Ваш телесеанс и все время спала до конца сеанса.

Кашпировский:
— Спала или мой голос слышала?

Гуля Безжанова:
— Голос слышала. Я все слышала, но ничего не могла поделать с собой. После окончания сеанса я не могла выйти из этого состояния. Меня начали будить, хлопать по щекам. Потом  я упала. Меня подняли и унесли в комнату.

Кашпировский:
— Тревога появилась уже у окружающих?

Гуля Безжанова:
— Я всех выгнала из комнаты.

Кашпировский:
— Как? Спала и вдруг выгнала из комнаты?

Гуля Безжанова:
— У меня были закрыты глаза, я не могла ничего с собой поделать. Я выгнала из комнаты всех, кроме своих близких подруг. Они сказали: «Давай вызовем «скорую». Я им категорически запретила «скорую» вызывать, но «скорая» приехала. Врач приехал, посмотрел меня и сказал, что у меня с «нервами не в порядке», что я себе все сама внушила, и это пройдет. Напоили меня пустырником, я уснула. Ночью спала и ничего не чувствовала. Мои подруги не спали и сказали, что ночью я кричала, мотала головой, руками дирижировала. На следующий день я встала. Все ушли в институт. Я осталась дома, мне на вторую пару надо было идти.

Кашпировский:
— А почему осталась?

Гуля Безжанова:
— Первой пары у меня не было. Когда я сидела на занятиях, голова начала качаться…

Кашпировский:
— Вспомнила сеанс и… Голова закачалась… Вот какое воображение тонкое! Ты согласна с моей мыслью? Рассказывай дальше…

Гуля Безжанова:
— Я попросила девочку, сидящую рядом, вывести меня в коридор, чтобы на меня не обращали внимания

Кашпировский:
— После этого все обратили внимание!?

Гуля Безжанова:
— После этого все обратили внимание. Меня вывели в коридор, усадили в кресло, напоили валерьянкой. Началась суета…

Кашпировский:
— А сама не стала уже пугаться в этот момент?

Гуля Безжанова:
— Я в это время плакала. Не знаю, почему.

Кашпировский:
— Что происходило дальше?

Гуля Безжанова:
— Потом меня отвезли в общежитие и вызвали там врачей, психотерапевтов городских. Они приехали вечером.