Кашпировский шутит:
— Как, насовсем — или на пару дней?
Отец Тани:
—Для проведения сеансов.
Читает телеграмму:
— «Мы читали сообщения о благотворительности в Молдавии. Расскажите, пожалуйста, об этой стороне Вашей деятельности.
— Многих интересует: «как,что и сколько». Хочу сказать: только лишь за последнее время в целях благотворительности мною было внесено более 340 тысяч рублей . В том числе для «афганцев». (Бурные аплодисменты). И сейчас ведутся переговоры с одной из фирм по поводу закупки одноразовых шприцев на очень большую сумму. Эти шприцы будут использованы для «афганцев» и детей. (Аплодисменты).
Женский голос из зала: (У микрофона молодая женщина и мужчина с тросточкой)
— Анатолий Михайлович, я Вам представлю гражданина Италии Антонио из Милана. В результате аварии у него была парализована левая рука. После Ваших сеансов 30-го и 31-го у него начали немного двигаться пальцы. Он Вас очень благодарит и надеется, что рука будет полностью излечена.
Кашпировский:
— Пускай он скажет пару слов по-итальянски. (М ужчина говорит несколько по-итальянски).
Переводчик:
— Он благодарит Вас очень и надеется, что ему будет гораздо лучше.
Кашпировский:
— Уважаемые товарищи, я помню такой случай. Один врач, лыжник, попал в такую ситуацию: он упал, спускаясь с горы, и лыжная палка пробила ему живот, спинной мозг и позвоночник. В результате этот человек стал полностью парализованным, ему предрекали вечную инвалидность. Но воля и желание выйти из этой ситуации были настолько велики, что он выжил благодаря упражнениям, благодаря настойчивости. Через шесть лет он снова стоял на лыжах и снова катался. Так что, резервы человеческого организма огромны. При этом, громадное значение имеет вера, надежда, сила воли и возбужденная в данном направлении психика. Я всегда при малейшей возможности, даже при самых тяжелых заболеваниях, пытаюсь разбудить веру и надежду.
Голос из зала: (У микрофона женщины из Средней Азии.)
— Салам алейкум, Анатолий Михайлович.
— Алейкум салам.
— Вы узнаете уже наш язык?
— Да, мне очень приятно.
— Я очень волнуюсь… По Центральному телевидению я смотрела два сеанса и четыре сеанса по Узбекскому телевидению. В данный момент я не только Ваша пациентка, но еще и Ваша коллега. Я очень поддерживаю Ваши телесеансы. Хорошо бы они были почаще! Я избавилась от частых приступов мигрени, от варикозного расширения вен и гипермоторной дискинезии. Раньше я постоянно просыпалась от горечи во рту и сильных головных болей. Также у меня рассасывается 27-летний келоидный рубец после термического ожога.
Кашпировский:
— Вы не могли бы сказать по-узбекски пару слов для нас всех? Очень красиво звучит. Пожалуйста.
Девушка говорит по-узбекски. Благодарит. Аплодисменты. Вторая женщина, очень похожая на нее, берет микрофон и продолжает рассказ:
— Это — моя сестра. В данный момент мы находимся здесь, у вас в Москве. Я страдаю аортальным стенозом сердца. В области сердца были жгучие боли. После очных сеансов в Москве эти боли прошли. Большое Вам спасибо. Мы, жители Аральского региона, где произошла экологическая катастрофа, ждем Вас. Помогите нам. Пожалуйста, помогите! Приезжайте. Ждем Вас.
Кашпировский:
— Я Вас понимаю. Мне говорили, что в Каракалпакии у людей очень сильные аллергические реакции, а в нашей практике отмечаются резкие улучшения у больных, страдающих аллергией. Я думаю, что те, у кого аллергия, скажут пару слов. Но я хочу сказать и о другом заболевании. Я почти никогда не говорил о заикании, а сейчас хочу сказать, какие у нас имеются сообщения по этому поводу, хотя этому я уделилбуквально какое-то мгновение в наших передачах. Вот телеграммы:
— «После четырех сеансовдочь заговорила хорошо после 26-летнего заикания».
— «Прорвало, заговорил! Мысли текут ровно, спокойно, уверенно, свободно. Это великое счастье! Матвей Щипко, г. Ессентуки».
— Я часто получаю упреки в свой адрес, что иногда неправильно ставлю ударения. Дело в том, что я родом с Украины, где не так просто хорошо говорить по-русски и точно так же, не так просто говорить по-украински.
— «Во время Вашего сеанса 8-го октября по Центральному телевидению прошло заикание, которым страдала с детства — 44 года», — из Сыктывкара, Коми АССР».
— «Мне двадцать лет, заикалась с восьми лет, неоднократно лечилась в Москве. Потеряла надежду на излечение. После Ваших сеансов по телевидению — не заикаюсь. Огромное спасибо».
— Я это читаю не зря. Те люди, которые прислали телеграммы, в тот момент, когда я читаю их телеграммы, получают своеобразный стимул. Стимул заключается не в том, что говоришь: «Все! Ты больше не заикаешься». Это ошибка. Ведь можно сделать такое касательное движение психологическое и затронуть в человеке то, что положено. Иногда достаточно возбудить лишь чувство: память чувства гораздо сильнее памяти ума. И последнее сообщение:
— «После Вашего сеанса 8 октября перестала заикаться 17-летняя дочь».
— Так что говорить, будто после сеанса кто-то стал заикаться или у кого-то что-то другое нехорошее возникает — это просто ставить палки в колеса телевизионной психотерапии и извращать факты.
Микрофон берет в руки Евгений Матвеев, народный артист СССР. С присущим ему тактом и обаянием говорит:
— Я знаю, что великий Павлов, кроме собак и обезьян, очень хотел заняться актерами. Очень хотел, но так и не занялся. И до сих пор никто этим не занимается всерьез. Актеры – это и профессия и труд нервный, эмоциональный, неизученный… Последние 25 лет я не спал. Не знаю, заболевание ли это или просто эмоциональные перегрузки… То есть, я спал, но с совершенно невероятным количеством снотворного. После первого сеанса, когда я «прилип» к экрану, — и до сих пор «отлипнуть» не могу, — я сплю! Я до сих пор сплю! Я и сейчас хочу спать! (Смех. Аплодисменты).
Кашпировский:
— Даже сейчас прямо?
— Да. Спасибо. Если б Вы знали, сколько таких заболеваний, — если это заболевание, — среди людей моей профессии! И я уже знаю, что кроме меня среди них есть те, кто излечился. Спасибо Вам преогромнейшее. Спасибо! ( Бурные аплодисменты. Евгений Матвеев передает цветы Анатолию Михайловичу) .
Матвеев опускается в кресло, в зале ожидание чего-то нового, необычного. Интуитивно все приготовились к смене настроения, и действительно — тихо и плавно, не нарушая ситуации, зазвучала музыка. Анатолий Кашпировский окидывает взглядом зал, и внешне, оставаясь с ним, в то же время, уходит в себя. Телезрители видят его сосредоточенное лицо. Льется мягкий свет. Словно туман стелется над водой, подготавливая слушателей, зрителей к чему-то загадочному, фантастическому, невероятно приятному…
— Начинаем вторую половину нашего сеанса. У вас есть время для того, чтобы найти удобную позу. Удобство позы заключается в том, чтобы она была безопасна, чтобы вы имели точку опоры. Будьте подальше от острых предметов, от кипящих кастрюль и чайников.
Многие из вас глаза закроют непроизвольно, они как бы закроются сами. Но никто из вас не потеряет контакта со мной. Никто из вас не извратит того, что я внушаю словами, взглядом или даже своим молчанием. Наше лечение направлено только на самые положительные результаты. И больше об этом я говорить не буду никогда. (На экране крупным планом лицо Анатолия Михайловича Кашпировского, серьезное, сосредоточенное. Острый, пронзительный взгляд.)
Все, что я буду говорить здесь…. Не в этом заключается воздействие! Мое слово будет ориентировать вас в себе, в данной ситуации. Тысячи и тысячи людей, которые участвуют в этой передаче — все вы не похожи друг на друга, и у вас то ли происходит реакция, то ли не происходит. Я не стремлюсь к тому, чтобы у вас произошел сейчас какой-то психологический сдвиг. Создание установки на исцеление не требует того, чтобы этот сдвиг происходил. Тем не менее, я не хочу сдерживать тех, у кого шестое чувство приводит в движение голову или руки. Кто как-то плавно дирижирует руками. Одни,как только мы начали нашу встречу. Другие — через несколько минут или через мгновение. У кого-тонемножко вращается голова, кто-то совершает какие-то другие безобидные движения, которые прекратятся после нашего сеанса.
Среди вас будет категория людей, у которых очень обостренное воображение от природы. Эти люди увидят приятные картины. В основном, это будут картины природы. Будет категория людей, которые ничего не ощущают и сидят строгими критиками. И будут те, у кого проявятся определенные эмоции: кто-то немножко всплакнет, только немножко или кому-то вдруг станет чуть-чуть смешно, но тоже не очень… Все это происходит быстро, легко. Вы не даете слишком резких реакций.
