Кашпировский:
— А ты поверил в свой успех?

Юноша:
— Я Вам верю.

Кашпировский:
— Не мне, а в свой успех?

Юноша:
— Поверил. И еще у меня сильно почернели брови. Большое Вам спасибо! (В зале раздаются громкие аплодисменты. Анатолий Михайлович улыбается доброй улыбкой.)  Большое вам спасибо! ( Аплодисменты).

Кашпировский:
—А где мальчик с Таманской дивизии?

В зале у микрофона женщина, рядом с ней стоят два мальчика лет по 14 - 15:
—Я мама одного из мальчиков. Ну что можно сказать. Надо было видеть мальчиков до того, какие они сейчас. Сейчас у Сережи очень резко изменилась правая сторона, прошли рубцы на лице (мальчик поворачивает правую сторону лица к камере) , и стали заметны очертания верхней губы. Абсолютно здесь было все сплошь. У Саши рубцы стали очень светлые: мелкие совсем уже прошли, большие рубцы заметно уменьшаются. Кроме того, правый глаз очень плохо видел, сейчас хорошо ярко видит, различает цвета, и пропала большая спайка, у него была спайка века с глазным яблоком.

Кашпировский:
—А Вы кем приходитесь?

Женщина:
—Я буду мама Саши. Каминская Галина Александровна

Кашпировский:
—Вы знаете, оба мальчика такие обаятельные, они вызывают какое-то особое чувство.
Саша, так это, мама все правильно говорит?

Сашина мама:
—Я еще хочу сказать один такой момент, что они с таким  своим видом, очень боялись выходить на улицу и общаться с детьми. После сеансов дети стали очень общительными, энергичными. Занимаются они дома. Учителя приходят к ним домой. Все находят очень большую перемену, то есть они стали морально более уверенно себя чувствовать.

Кашпировский:
—У вас есть приглашение на 21 и 22?

Сашина мама:
—Да, у нас есть Ваши контрамарки на 21 и 22 число. Спасибо Вам.

Кашпировский:
—Так что мы с ними очень интенсивно работаем.

Сашина мама:
—Да это очень помогает.

Кашпировский:
—Они чувствуют мое отношение к ним. Да, Саша?
(Ребята и мама улыбаются радостной улыбкой. Они садятся на свои места. Место у микрофона занимает высокий сухощавый мужчина.)

Мужчина с Кавказа:
—Я приехал с Абхазии. Город Сухуми. У меня был очень сильный и острый остeохондроз в области шеи. Головой не мог даже поворачивать. Сейчас все это полностью прошло. И еще у меня 8 февраля этого года в онкологическом центре оперировали у меня легкие, совсем убрали его. Швы очень трудно у меня никак не проходили. А вот сейчас совсем их не стало. В течение четырех сеансов их не стало. Фамилия моя Тумасян Георгий Ервандович. Инвалид Отечественной войны. Первая группа. Так что я очень доволен этим лечением. (В зале вновь раздаются аплодисменты.)

У микрофона молодой человек:
—Я бы хотел прочитать стихотворение, написанное мною после просмотра нескольких телесеансов психотерапии.

Кашпировский:
—Вы хотите сказать, что у вас возбудилось творчество?

Молодой человек (улыбнувшись) :
—Будем считать, что так.

Стоит толпа на улице. Спасите.
Другого нет у нас уже пути.
Пожалуйста, хоть в коридор пустите,
Чтоб можно было взгляд его найти.
И вот уж зал. Выходит он на сцену,
Садится в кресло. В руки микрофон.
Идут слова сомнению на смену.
И льется голос, четкий баритон.
Вот голова приятно закружилась,
И затрещали кости в позвонке
И тыщи жизней в этот миг родились,
Которые почти на волоске
Висели горьким бременем годами
И не надеялись до старости дойти,
Которых уже клиники не брали,
И отказались лучшие врачи
А он поднял и их встревожил души,
Открыл ворота нового пути.
За что ж тогда так бюрократы душат
Таких людей, которым стал и ты,
Не потому ль, что просто не умеют
И не хотят победу признавать
Себя считают всех других умнее,
А на людей, по правде, наплевать.

(В зале раздается гром аплодисментов, которые долго не умолкают.)