fb ok ok instagram twitter youtube

Просмотров с 21 июля 2019: 5087

Друзьям и недругам
о деле моём

Если не работает видео, нажмите на ссылку »

Предысторией моих телевизионных сериалов 1988 и 1989 можно считать всю мою жизнь. Но, главным образом, мои многолетние, с 1964 года, занятия психотерапией в условиях клиники и, наряду с ними, огромное количество публичных лекций по линии общества «Знание», которые я всегда сопровождал демонстрацией ряда психологических феноменов, в том числе и гипноза.

Идея переноса накопленного опыта на телевизионный экран возникла благодаря одному из направлений в моей работе врача-психиатра и психотерапевта.

Среди участников проводимого мною психологического лечения повышенной склонностью к реагированию стала резко выделяться категория детей, страдавших энурезом (ночным недержанием). В работе с ними я стал использовать привычные мне приёмы во время демонстраций так называемых «психологических опытов», что незамедлительно приводило их к быстрому и успешному излечению.

Нарастающее количество детей в группах стало создавать проблему невозможности охвата всех желающих, так как спрос на такое лечение стал огромным.

Вот тогда и возникла идея о применении при психологическом лечении телевидения. Это позволяло бы охватить огромную массу детей одновременно и дать не только колоссальный лечебный результат, но и экономический эффект.

В то время в СССР насчитывалось около 5 миллионов детей, страдавших данным заболеванием. Не трудно посчитать, что среднему санаторию с пропускной способностью 1000 человек в год на обслуживание такой массы нужно было бы потратить 5.000 лет !!! А 100 санаториям — 50 лет. И это при условии практически безрезультативного исхода.

С помощью телевидения на такую же работу (с 70% −80% успеха) понадобилось бы всего лишь 3-5 часов телевизионного времени. Врачебный и экономический результаты при этом не требуют комментариев.

В 1986 году проводя по линии общества «Знание» выступления в Казахстане, я попытался эту идею осуществить с помощью телевидения Алма-Аты.

Детей разместили в соседней комнате перед экраном. Я находился в другой комнате. Мне легко удалось их «отключить» и быстро настроить на ощущение позыва к мочеиспусканию.

Сразу хочу заметить, что «отключения» в своей работе я применял исключительно только для этой группы больных с целью создать детям иллюзию ночи.

Привыкая в ситуации искусственно вызванной «ночи» чувствовать позыв, они потом начинали чувствовать его уже и во время ночного сна. На этом простом приёме и было основано всё лечение детей с энурезом.

Однако руководство телевидения Казахстана, испугавшись мгновенно возникшего «отключения» детей и руководимое предрассудками, эту идею не приняло.

Зато она стала моей главной целью.

Стечение обстоятельств, словно специально волею судеб, готовило почву для её осуществления. В 1987 году я был приглашён (без отрыва от основной работы) на периодические занятия со сборной СССР по тяжёлой атлетике с целью психологической подготовки команды к чемпионатам Союза, Европы и мира.

В команде я очень сдружился со многими спортсменами, особенно с Ю.Власовым, В.Алексеевым, А. Писаренко.

Знакомство и дружба с Анатолием Писаренко впоследствии повлияли на судьбу телевизионного лечения. Мои идеи вызывали у него большой интерес и понимание. Мы очень подружились. Наше общение продолжалось и вне моей работы со сборной. Несколько раз Анатолий приезжал ко мне в гости в Винницу. Дружба с ним впоследствии сыграла большую роль в рождении телепсихотерапии.

Находясь на спортивной базе в Подольске со сборной СССР, я одновременно выступал в Москве во многих дворцах и во время этих выступлений постоянно говорил о своих идеях, в том числе, и о телевизионном лечении.

Это привело к тому, что один из слушателей, проникшись моими идеями, организовал мне встречу с вице-президентом Академии наук СССР академиком К. В.Фроловым у него на даче.

К. Фролов произвёл на меня очень сильное впечатление. Как никто до и после него, он очень внимательно и вдумчиво отнёсся к моим идеям и предложил всё изложенное мною представить ему в письменном виде.

С моей докладной академику К.Фролову читатель может познакомиться на сайте.

Через несколько месяцев после того, как я отправил ему письмо, меня пригласили в Москву на собеседование.

Но не к К. Фролову, а к академику Ю.Гуляеву, директору Института радиотехники и электроники.

Вначале я обрадовался, хотя недоумевал, почему психологической темой будут заниматься специалисты по радиоэлектронике.

С первых слов нашей беседы с Ю.Гуляевым я понял, что уважаемый Ю.Гуляев практически не вник в содержание моего письма, так как предложил мне начать сотрудничать с учёными Э. Годиком,

А. Меделяновским и В. Казначеевым.

Я сразу же от этого предложения отказался, так как знал, что эти учёные занимались исследованием «биоэнергетических» полей. В их лабораториях изучали Джуну, Н. Кулагину и других, кого считали носителями такой энергии. Мне это было абсолютно неинтересно, так как вопреки бездоказательному мнению этих учёных, я отвергал теорию «биополя», как антинаучную и всегда был против «экстрасенсов», ни одного из них не считая таковым. Я уехал из Москвы ни с чем.

Но судьба продолжала благоволить к моей идее телевизионного лечения.

Сотрудница Винницкой психбольницы медсестра Любовь Васильевна Грабовская обратилась ко мне с просьбой обезболить её для проведения операции по поводу удаления опухоли молочной железы, так как страдала выраженной аллергией на медицинские препараты.

Опыт на тему обезболивания у меня имелся большой.

Ещё в 1971 году я провёл обезболивание 17-и хирургических операций в ЛОР-отделении Винницкой железнодорожной больницы. Да и на каждом выступлении демонстрировал опыты обезболивания.

Я согласился удовлетворить её просьбу и принять участие в операции с целью обезболивания.

Л. Грабовской оставалось только договориться с врачами Винницкого областного онкодиспансера. Но ей в проведении такого вида обезболивания отказали, а меня обозвали шарлатаном. Такая оценка не явилась для меня новостью, так как понимание психотерапии врачами других профилей всегда было на очень примитивном уровне.

Получив отказ в Виннице, я обратился в Киев к своему однокурснику Николаю Михайловичу Бондарю (одному из главных «отцов» телевизионной психотерапии), который в то время заведовал медчастью Республиканского онкологического института.

Оскорбительный инцидент в Виннице привёл меня к дерзкой идее — провести эту операцию через телеканал.

Лучшего варианта доказать, что через телевизор можно оказывать сильное влияние, быть не могло. Н. Бондарь, проникшись моей идеей телевизионного лечения, дал согласие начать её осуществление с такого необычного и рискованного шага. Оставалось только задействовать телевидение.

С этой целью я обратился к знаменитому тяжелоатлету А. Писаренко. С энтузиазмом приняв идею телевизионной операции, он познакомил меня в Киеве со спортивным комментатором В.В.Щербачёвым, который тоже согласился на проведение операции Л. Грабовской по телемосту Москва-Киев. Один конец будущего телемоста был обеспечен.

Что же касается Москвы, то один из редакторов программы «Взгляд» В. Белозёров, с которым мы с подачи В. Листьева продолжительное время уже сотрудничали ранее, обеспечил участие программы «Взгляд» в проведении телемоста.

Н. Бондаря, А.Писаренко, В.Щербачёва и В.Белозёрова по праву можно считать «отцами» телевизионной психотерапии.

Но сначала по решению руководства телевидения, мы провели пробный телемост Киев-Москва 12 марта 1988 года.

Во время этого телемоста я, находясь в Киеве, осуществил дистанционное обезболивание нескольких лиц из группы 12 человек, находившихся в Москве в студии программы «Взгляд».

Одному из участников предложил держать в руке стакан, куда вложили электрокипятильник. Он держал этот стакан до полного кипения воды, отвечал на вопросы ведущей программы, заявляя, что не чувствует никакой боли. Потом мне удалось вызвать падение всей группы навзничь.

Поражённый увиденными опытами, В. Белозёров сам изъявил желание испытать обезболивание. Правда, в силу распространённого мнения о необходимости вызывания гипноза, он был крайне удивлён, что прокалывание его руки большой иглой произошло без всякого гипноза.

Через 10 дней после успешно проведённого пробного телемоста было получено разрешение на первое в мире дистанционное обезболивание хирургической операции без применения наркоза.

Операция на молочной железе пациентке Л. Грабовской по телемосту Москва-Киев состоялась 31 марта 1988 года. Обезболивание операции было осуществлено мною исключительно психологическим путём. Как и прокол руки у Белозёрова, так и операция на груди у Грабовской прошли без применения гипноза.

Мало кто понимал, что существуют более сильные средства психологического влияния, чем гипноз. Тогда я ещё не знал, что с этим устаревшим взглядом на значимость гипноза мне придётся бороться всю оставшуюся жизнь.

Операцию провёл профессор В. Королёв, которому потом пришлось выслушать от медиков много несправедливых упрёков за её проведение.

Сенсация от проведённой операции сразу же стала мировой. Журнал Штерн посвятил операции весь выпуск.

Ко мне в Винницу стали приезжать известные люди. Среди них поэт, член ЦК КПСС С Михалков, который ежедневно посещал диспансер, где я проводил занятия. Вместе с ним на этих занятиях присутствовали ответственные работники райкомов, горкома, обкома, которых он каждый раз приводил с собой, шокируя администрацию больницы, не привыкшей видеть у себя такого высокого начальства.

Через С. Михалкова я передал докладную М. Горбачёву. В ней я предложил свою идею ускоренной подготовки дополнительных часовых в воинских частях, находящихся в Афганистане.

Со слов С. Михалкова, документ был вручён одному из секретарей ЦК КПСС. Позже, когда я встретился с М.С. Горбачёвым лично, он сказал, что к нему эта докладная не попала. А жаль, моё предложение могло спасти жизни многих солдат, которых в Афганистане нередко уничтожали во время сна, бесшумно сняв часовых.

Благодаря инициативе С. Михалкова была срочно проведена перестройка диспансера и расширен кабинет психотерапии. Но как только это было завершено, меня перевели на работу в Киев, предоставили прекрасную квартиру в цековском доме. Я стал заведовать Украинским Республиканским центром психотерапии.

В ЦК Компартии Украины тепло отнеслись ко мне, устроив 3-часовой приём нам троим с Грабовской, Щербачёвым в большом конференц-зале. Затем такой же большой и длительный приём впоследствии был организован в ЦК Компартии СССР , а позже и в Верховном Совете перед депутатами Верховного Совета.

Вскоре меня пригласили принять участи в телемосте Киев — Бермингейм, где я впервые столкнулся с немотивированной агрессией психотерапевтов. Правда, английских. Они не в силах были простить мне, что мировая слава за эту операцию принадлежала не Англии, а СССР. Я ещё не знал, что придёт время и моя страна, которой я всегда гордился, также мне этого не простит...