fb ok ok instagram twitter youtube

Просмотров с 30 марта 2018: 6670

Совпадение двух знаменательных дат спустя 100 лет

Дорогие читатели, сторонники, друзья. Не думал я привлекать ваше внимание напоминанием о юбилейной дате — 30-летии дистанционного обезболивания хирургической операции по телемосту «Москва — Киев».

Материалы об этой операции, включая пробный телемост, выложены на моём сайте и отдельно в обновлении на нём. Но увы, особого интереса со стороны общественности и средств массовой информации это не вызвало, несмотря на то, что за 30 лет ни в одной стране мира подобное никто не повторил.

Такая же реакция произошла и в 2014 году, когда на всю страну было проигнорировано сразу три юбилея — 25-летие телемоста Киев-Тбилиси с обезболиванием двух уникальных операций, 25-летие Всесоюзных оздоровительных передач, принесших оздоровление более 10 миллионам человек и, наконец, моё 75-летие, что можно и не принимать во внимание.

Надо учесть, что операции и телепередачи-1989, проведённые ещё в годы существования СССР, дают возможность увидеть не только моё истинное лицо, но и лицо страны, которой есть что сказать миру о себе положительное и уникальное, благодаря этим беспрецедентным достижениям её граждан.

Поводом для данной статьи послужило письмо моего единомышленника Н.Б., полученное мною накануне настоящего юбилея. В статье кратко описана очень схожая с моей судьба человека боровшегося за своё детище вопреки противостоянию со стороны разных слоёв общества с их «правильными» и общепринятыми взглядами.

Символически выглядит и общая дата нашего с ним триумфа — 31 марта.

Итак, письмо:

«Анатолий Михайлович, Вы своим грандиозным, несоизмеримым и несопоставимым трудом защитили дело своей жизни, удержали и удерживаете флаг открытий достойно и величественно. Невзирая на все «девятые валы» противостояния закоснелых ученых и фанатов с туннельным мировоззрением, Вы несокрушимо (и это не для красоты слога я сказала) стоите на своей вершине. Но это — труд, усилия, дорога, которой Вы шли и от которой не отступаете. Открытия надо защищать. Такое не только с вами приключилось.

Эйфель — вспомните его историю. Эйфелева башня — это был титанический труд. Сначала проект не утверждали, невзирая на уже признанность Эйфеля как специалиста и выдающегося конструктора (он даже участвовал в возведении статуи Свободы). Эйфель принялся за работу, она была кропотливая, денно и нощно — только в чистовике он сдал для утверждения документации более 5 (пяти!) тысяч чертежей.

Проект утвердила государственная комиссия. Уже выделили деньги для его реализации. Но все время шли протесты так называемой общественности, причем в ее рядах была богема — известнейшие артисты, архитекторы, художники, писатели (от писателей было более 300 человек протестующих, в том числе самые знаменитые) и просто наиболее известные люди. Это было массово.

Поэтому Эйфель, как и вы, сразу взялся за внедрение идеи. Протестующие в огромном количестве обращались во все инстанции и писали во все почти средства массовой информации. Обо всем писали: архитекторы и конструкторы что башня завалится, остальные — что в центре города построить такое сооружение — это угробить вообще дизайн Парижа.

Но Эйфель получил первые деньги и сразу начал их освоение. Ему противостояли во всем- с получением материала, техники, с рабочими. Потому он сам лично беспокоился о кадрах, технике, сам ускорял сроки. Уже было подготовлено первое решение о запрете проекта — но Эйфель на день раньше уже вырыл 5-метровый котлован и установил там четыре 10-метровых блока под каждую ножку башни. Чтобы проект остановить — надо было принимать новое решение о поиске денег на восстановление территории назад — извлечь блоки, засыпать котлован. Пока противники составляли решение о выделении денег — Эйфель по собственной инициативе и с задействованием собственных средств наиболее совершенные на то время гидравлические домкраты под блоки и опоры, (а их было 16), чтобы обеспечить наиболее точно строго горизонтальное положение опорам (это было одно из основных гарантий безопасности устойчивости башни) начал возводить ярусы башни.

Протесты не прекращались все 26 месяцев. за которые Эйфель строил башню. В конце концов власти подписали с Эйфелем договор о том, что башня подлежит сносу через 20 лет (это было еще в 1887 году, за два года до окончания ее строительства). Башню достраивали, потому что она была привязана к двум событиям — празднование 100-летия французской революции и празднование тоже 100-летия промышленной революции (для второй даты это был условно избранный мировой общественностью год, чтобы отметить его как праздник перехода от ручного труда к техническим средствам в промышленности и появление всего того, что было началом технической революции потом — паровоз, пароход, телеграф, фотография и т.д.).

Но Эйфель верил в свое дело и строил. И совсем не намеревался сносить башню — ни через 20, ни через 100 лет. Чтобы утихомирить протестующих, он видоизменил дизайн. Выложил декоративным камнем смотровые площадки внизу, оформил овальные арки, др.

Башню открыли 31 марта (КТСТАТИ!) 1889 года. Была огромная выставка. За шесть месяцев стоимость строительства окупилась на три четверти — за счет посетителей, их было 2 или более миллиона. Но общественность не унималась, писала жалобы, собирала отзывы, в том числе от международных представителей, которые были на выставке, и в конце концов власти сказали Эйфелю — сносить сейчас.

Но Эйфель не сдавался ни на минуту, он за это время готовился и боролся. Не оружием, а техническим умом, видением ситуации будущего и будучи уверенным в необходимости и особой красоте и элегантности башни.

Он подключил военных, и те написали письмо, что башня нужна для военных целей — там установили средства связи для беспроволочного телеграфа. Власти отменили решение о сносе. Тогда враги башни и Эйфеля сфабриковали против него дело — о якобы хищении Эйфелем денежных средств. И был даже приговор суда и, штраф и срок. Но Эйфель судился, и приговор отменили, его оправдали.

Снесение отложили — в договоре с Эйфелем указали — на 70 лет. Но он уже был в достаточно взрослом возрасте, и хотел, чтобы даже после его смерти башня осталась, потому он установил там шестиметровые часы, которые были видны практически со всех уголков Парижа, организовал туда высотные антенны для радио, и кстати, в годы первой мировой войны в такой способ совершался перехват вражеских радиодонесений. Разместил там многие другие технические службы — и Эйфелева башня живет и будет жить.

Эйфель прожил 91 год. Говорили врачи, что прожил бы и дольше. Но он запустил, не лечил длительную простуду, она переросла в воспаление легких. А могло быть иначе, если бы он уделил внимание своему здоровью в нужный момент.

Анатолий Михайлович, Ваши операции были и есть уникальны, и никому не удастся отменить их уникальность. Потомки наши будут поражаться и восхищаться Вами и Вашим всем, что вы отдаете людям за просто так. Надо только не дать Вашим открытиям и подвигам (операции — это научный подвиг) уйти в забытье сейчас.

Я понимаю, что Вам сейчас не до этого. Что в сравнении с горем, которое случилось в Вашей семье, все это меркнет и отдаляется. Но даже в память о Леночке, чтобы к ее могиле приходили и говорили — это дочь гения Анатолия Кашпировского — даже ради этого не стоит переставать отстаивать свое дело".

А. Кашпировский

30 марта 2018
Москва