Кашпировский:
— Они приехали, что дальше?
Гуля Безжанова:
— Заставляли меня открыть глаза.
Кашпировский:
— Как? Словами: «Открой глаза?»
Гуля Безжанова:
— Да. Мне хотели сделать укол внутривенно. Говорили: «Мы тебя заберем в больницу, если ты не откроешь глаза». Я настроила себя и открыла глаза.
Кашпировский:
— Испугалась психбольницы?
Гуля Безжанова:
— Две недели я находилась в этом трансе. Только потом, после Вашего звонка, мне стало вроде лучше.
Кашпировский:
— Как — «вроде» или стало лучше?
Гуля Безжанова:
— Я воспринимала только близких себе людей.
Кашпировский:
— А сейчас, как на сегодняшний день?
Гуля Безжанова:
— Я очень тонко реагирую… Во-первых, мне передаются чувства больных людей, а еще тех, кто в нетрезвом состоянии… Курящих… Они очень сильно на меня влияют.
Кашпировский:
— Так, хорошо... Значит, какой вывод я делаю? Я тебе сказал, что ты талантлива? Про йогов читала индийских, да?
Гуля Безжанова:
— Да.
Кашпировский:
— Вот то, чего добиваются йоги — такой пластики психики из поколения в поколение на протяжении всей жизни, — тебе дано природой, понимаешь?
Гуля Безжанова:
— Понимаю.
Кашпировский:
— Сейчас ты сделаешь вот что: дай себе такую установку: «Я отключаюсь на одну минуту». Вернее, две установки: первая — «я отключаюсь», вторая — «на одну минуту». Проведешь рукой по лицу и на минуту отключишься, находясь в положении стоя. Через минуту придешь в себя и всегда будешь собой владеть. Все те, кто смотрит нашу передачу, а также девочки и мальчики такого типа, такие же талантливые, отныне смогут себя так же отключать и руководить собой.
В этом состоянии ты сможешь слушать музыку, воспринимать информацию, изучать языки… Что еще? Сумеешь снимать у себя чувство боли и т.д. Понятно?
Гуля Безжанова:
— Понятно.
Кашпировский:
— Природа щедро одарила тебя. Когда Флобер писал свои знаменитые произведения, он слышал бряцание оружия, ржание лошадей… У тебя художественный тип нервной системы, понятно? Теперь даешь себе две установки: «Я отключаюсь, но на минуту». Делаешь так… (Девушка закрывает лицо руками и затем опускает руки). И не падаешь, стоишь строго ровно, ручку опустила. В положении стоя можно прекрасно отдыхать. В условиях вокзала или при переездах тебе не понадобятся ни диван, ни кровать. Ты не будешь зависеть от того, что кто-то рядом храпит, кто-то тебе мешает, какой-то шум раздается… Вот что это такое! Ты талантлива. Кто из нас не мечтал об этом? По-моему, каждый! Я уверен в том, что люди, страдающие бессонницей, сейчас ей завидуют так, как, пожалуй, никому и ничему…Она выполнит свою программу, через минуту очнется и всегда сможет руководить собой, сможет отключиться на занятиях и прекрасно все слышать. А некоторые — даже пишут при этом. Можно отключаться с открытыми глазами, то есть, настолько сузить свое сознание, что будешь находиться только где-то в себе, и все! И даже не видеть ничего… А если захочет, она сможет видеть даже то, чего нет.
Мы касаемся очень важной проблемы, связанной с космосом. Такая категория людей может быть отправлена в космос. С Земли можно будет послать импульс, чтобы они увидели море, или своих близких, или еще что-то... И эти люди увидят, как наяву... Поэтому их пребывание в космосе не будет скучным. Вот они, люди, которые будут нам нужны. Именно такая категория людей! А мы пока, воспринимаем их, как осложнение. Вот сейчас минута закончится, и она придет в норму. ( Ласково говорит девочке):
—Все, малышка, минутка у тебя закончилась, ты поняла? Ты мне благодарна?
Гуля Безжанова:
— Очень! Спасибо Вам большое!
Девочка открывает глаза, она все проделала по назначенному алгоритму. У нее спокойное отдохнувшее личико.
Кашпировский:
— Я не зря тебя по телефону поцеловал в щечку. Садись. (Аплодисменты).
Продолжает, обобщая:
— Вот она, цена таких «осложнений». У нас нет при выборе профессии тестов на талантливость саморегуляции. Я бы так назвал это явление. Это девочка — талантливый человек. Когда для определенных видов деятельности подбирают людей, то надо ориентироваться именно на такую склонность людей, которая является врожденной. Такого человека можно спокойно послать на телемост, и он выдержит любую операцию. За короткое время он может овладеть языком, все, что угодно, может. Эта хрупкая на вид девочка — с нервной системой художественного типа. Она обладает громаднейшей волей, заложенной в ней природой. Всё! Поэтому все, кто смотрит передачу, успокойтесь! Знайте, во что это может выливаться — только в положительное и хорошее.
А сейчас мы приступаем ко второй части нашего сеанса.
Звучит музыка. Люди успокаиваются, большинство закрывают глаза, готовясь к этой части встречи, как к определенному ритуалу. Кашпировский предостерегает от какой-либо позы и подготовки, начинает свой монолог. Голос его спокоен, тверд:
— Пускай сообщение об этом не заставляет вас мобилизоваться, не заставляет вас каким-то образом к этому готовиться. Пускай в вашем поведении и вашей обстановке, при этом, ничего не меняется. Если вам захотелось присесть и внимательно смотреть, слушать, и чувствовать, то это — должно быть определено только вами. Если в это время вы прохаживаетесь и так вам удобнее, то я ничего не имею против. Если вы решили прилечь и в таком положении общаться — это снова ваше право.
Такие рекомендации врача-психотерапевта звучат непривычно для нашего слуха и ума: они нарушают традиции культовых сеансов. Разрушается существующее привычное представление о неподвижности в момент восприятия информации. Людям предлагается любое поведение, свобода, желаемая поза…
— Вы не должны каким-то образом специально настраиваться. Будьте совершенно свободны в нашей встрече. Будьте подальше от опасных предметов… Не потому, что я боюсь, что это может иметь какое-то значение, а просто, чтобы нечаянное прикосновение к ним и результат этого — не послужили обвинением в мой адрес. Я бы на вашем месте избрал такое положение: я сидел бы в кресле, на стуле, на диване, имел бы точку опоры и просто бы внимал тому, что сейчас происходит.
