Последний раунд Мухаммеда Али
Да, это был его самый тяжелый раунд.
Но только не на ринге, а в жизни.
Тяжелое неизлечимое заболевание словно злой рок избрало своей жертвой любимца всей планеты легендарного боксера Мухаммеда Али.
В 1991 году мы встречались с ним лично.
В день его ухода из жизни 4 июня 2016 года, скорбя вместе со всеми, я бы хотел перенести читателя в то далекое время, когда коварная болезнь едва только начинала ставить на нем свои отпечатки.
Воспоминание об этой встрече, надеюсь хоть немного облегчит людям эту тяжелую скорбь.
Встреча с Мухаммедом Али
Лето в том далёком 1991 году выдалось очень жарким. Выступления мои были организованы в Чикаго. Добираться из Нью-Йорка пришлось небольшим автобусом, не спеша, с частыми остановками, чтобы отдохнуть, перекусить.
Приехав, поселились в мотеле. После многочасовой духоты приятно было окунуться в прохладу уютной комнаты, принять холодный душ. В комнате имелась огромная кровать с водяным матрацом, на которую я сразу рухнул, мысленно хваля американцев за такую придумку. «Вот уж эти мне американцы», - думал я, найдя сбоку кровати регулятор температуры матраса.
«Надо же такое придумать. Куда там нашим..».
Правда, ночью первоначальное мнение о кровати пришлось изменить и вспомнить печку у бабушки на Украине, где я обычно спал, будучи малышом. Оказалось, что по удобству этому водяному матрасу до печки было очень далеко. Малейшее движение с целью повернуться на другой бок сопровождалось проваливанием опоры, всплесками воды и невозможностью не только найти удобное положение, но даже трудностью встать с кровати. Слышал бы автор этого изобретения мои ночные послания к нему. «Незлым, тихим словом» вспоминал я и владельца мотеля, придумавшего своим нововведением такую каторгу своим жильцам. Досталось и ему. Только ни тот, ни другой, естественно, не слышали моих возмущённых возгласов, спокойно отдыхая у себя дома на кроватях с обычными матрасами.
Утром я встал отдохнувшим и свежим, несмотря на то, что почти не спал.
«Не разбудил?»- спросил, зайдя ко мне в 8 утра, мой менеджер Миша Зиммерман.
«Какой там разбудил. Разве меня можно разбудить? Ведь я всё время сплю, но в то же время бодрствую, вы же знаете…. Вот только матрас не давал полноценно спать».
«Поражён, как вы так мало спите. Мне бы так. Я вот как залёг в 10 вечера и только сейчас еле-еле проснулся. И сразу к вам. Дело есть». Поначалу я не стал слушать ни о каком деле, а, продолжая тему сна, сказал, что давно встал и успел даже сделать несколько упражнений.
«Дело, повторяю, есть»- прервал меня Миша, придав лицу интригующее выражение.
Затем, выдержав паузу, торжественно произнёс: «Сегодня мы едем к Мухаммеду Али».
Глядя на меня, стал ждать ответной реакции.
Сообщение Миши явилось для меня в высшей степени приятным и неожиданным. Встретиться и пообщаться с Мухаммедом Али - несбыточная мечта тысяч его поклонников во всём мире. Мы с Мишей тоже были большими поклонниками Мухаммеда Али и, естественно, были очень рады предстоящему событию.
Но не только это вызвало радость. Праздное любопытство не было для меня главным. Как «охотник» за человеком, я, одержимый инстинктивным стремлением познавать его, всегда жаждал встреч с людьми, личность, жизнь и судьба которых, равно как и размах интеллектуальных и физических различий, выходили за грань общепринятого. При этом, для меня не имело никакого значения - в хорошую или в дурную сторону.
Именно это неосознанное влечение в своё время повлекло меня в психиатрию, а в дальнейшем послужило аккумулятором для бесконечных странствий и массовых выступлений, всегда предоставлявших возможность встреч с самыми разнообразными людьми.
Мухаммед Али как раз и представлял собой необычного и редкого человека со всей сложностью своей уникальной личности, вызывавшей к себе огромный интерес.
Что же касается Миши, то, кроме Мухаммеда Али, он был не меньше и моим поклонником. Будучи свидетелем необычных излечений, происходивших на наших выступлениях, он абсолютно верил мне и давно зажёгся идеей излечить его с моей помощью.
Он знал, что ещё в 1988 году в Ленинграде в Институте мозга по инициативе академика Н.Бехтеревой мы провели совместную экспериментальную работу с больными паркинсонизмом. Мною был проведён курс психологического лечения с группой из 6 человек, в результате чего у них исчезло дрожание – симптом, характерный для больных паркинсонизмом. Лабораторные исследования показали наличие в спинномозговой жидкости этих пациентов особых, морфиноподобных пептидов, которые, по всей видимости, подавляли паркинсоническое дрожание. К сожалению, наша перспективная работа была прервана из-за моих частых поездок за рубеж.
Поэтому ещё задолго до приезда в Чикаго, проявив невероятную настойчивость, Миша сумел выйти на помощников знаменитого боксёра. А потом и на него самого.
«Только вот Мухаммед Али хочет, чтобы вы сначала сами переговорили с ним по телефону»- предупредил он.
«Я не должен этого делать, Миша. Я ведь никогда не звоню своим пациентам и не напрашиваюсь их лечить. Это моё незыблемое правило».
«Всё это так, я согласен, но я уже договорился. Вы не представляете, сколько времени и сил ушло, чтобы это организовать. Он очень надеется на вашу помощь».
После завтрака мы вернулись в комнату и Миша, набрав номер Мухаммеда Али, передал трубку мне. С первых же слов знаменитого боксёра я был шокирован. В трубке звучал очень слабый и болезненный голос человека, который еле дышит и не имеет сил говорить. Мне показалось, что он в очень тяжёлом состоянии. К своему стыду, моё знание английского языка для полноценной беседы было недостаточным. Обменявшись с Али несколькими простыми фразами, договорились, что автобус придёт за нами в 17.
Мы подготовили несколько видеокассет для ознакомления нашего пациента с наиболее яркими эпизодами и событиями в моей практике, надеясь этим вызвать у него правильное представление о моих методах и, откровенно говоря, показать также и свой уровень.
Ровно в 17 прибыл автобус. Сопровождающий водителя человек, как выяснилось, был мужем сестры Мухаммеда Али. Ехали около 2 часов, так как Али жил не в самом Чикаго.
Автобус был хорошо оборудован – прекрасное внутреннее убранство, аудио и видеоаппаратура, телевизор.
Мне было как-то больно рассматривать всё это. Оно никак не гармонировало с самим хозяином, добившегося очень многого в жизни вокруг себя и потерявшего гораздо больше в своём внутреннем устройстве, не зависящем ни от кого и ни от чего.
И вот я ехал к нему, чтобы попытаться вернуть это его утерянное внутреннее. Вернуть то, что совершить не под силу никому. Удастся ли? Ведь мне надо будет настроить его восприятие, как настраивают инструмент. Что он знал обо мне? Мизер информации, которую ему преподнёс Миша и которую, я уверен, он пропустил мимо ушей. Ведь лучше раз увидеть, чем сто раз услышать….
«Как и чем я впечатлю его бессознательное «я» и этим заставлю заработать могущественные силы, глубоко спрятанные в нём?» - задавал я себе вопрос.
Ведь мне нужна была иная ситуация. Куда более острая, чем домашняя обстановка с чаепитием, где я предстану не в том нужном облике, который сможет затронуть его глубины.
Автобус, между тем, на неплохой скорости проглатывал милю за милей. Мелькали поля, сады, леса, которые с двух сторон окружали дорогу. Они чем-то напоминали родную Украину и словно говорили мне: «вернись, вернись обратно домой».
Я знал, что никогда не привыкну к чужбине и на каждом шагу – от чего угодно, даже от деревьев и огородов слышал этот немой призыв. Душу спасало лишь осознание того, что я здесь не навсегда и что мои отлучки кратковременные.
Миша с водителем и родственником Али (к сожалению, я не сохранил в памяти его имя) вели бесконечную беседу. Погружённый в свои мысли, я всё же уловил, что у Мухаммеда Али 9 детей, в том числе, самый младший 9-месячный приёмный сын, тоже Мухаммед Али, и что его маму зовут Одесса.
Узнав, что есть город с таким же названием, наши новые друзья очень удивились столь неожиданному совпадению, долго переспрашивали Мишу, где находится этот город и действительно ли он есть на самом деле.
Спустя пару часов на одном из поворотов водитель притормозил и взял направо. Немного проехав, остановились около закрытых ворот. Ворота открылись автоматически. Мы очутились на территории, принадлежащей Мухаммеду Али. Она оказалась огромной. Справа большое озеро, а чуть поодаль среди деревьев и сам дом Али. Я несколько удивился его небольшим размерам. Когда подъезжали к дому, родственник Али позвонил и предупредил о нашем прибытии. Какая-то новая интонация в его голосе меня инстинктивно насторожила.
Было несколько странным, что около дома нас никто не встречал.
