Газета «Ваш доктор», 25 апреля 2013 г. № 17

Анатолий Михайлович Кашпировский — человек-легенда, имя которого вот уже сколько времени неизменно притягивает интерес. Он продемонстрировал миру открытия, о которых ранее никто и не подозревал. У пациєнтов Анатолия Михаловича исчезает аллергия, проходят постинфарктные рубцы, пороки сердца, спаечная болезнь, остеохондроз, артриты, варикозное расширение вен, гипертония и множество других заболеваний (в перечне зарегистрированных диагнозов более 700 наименований).

Всемирную известность принесла Анатолию Михайловичу уникальная операция — проведение обезболивания без медикаментозной анестезии во время удаления опухоли молочной железы. Обезболивание проводилось через телевидение — психотерапевт находился в телестудии в Москве, а пациентка Любовь Грабовская — на операционном столе Киевского НИИ рентген-радиологии и онкологии.

В ее историю болезни была внесена запись: «Операция 31.03.88. — секториальная резекция левой молочной железы с экспресс-биопсией. Хирург Королёв, ассистент Криворотов. Обезболивание внушением по телемосту Москва-Киев. Внушение проводил врач Анатолий Михайлович Кашпировский».

Это был первый из его двух знаменитых телемостов с дистанционным обезболиванием, повторить которые до сегодняшнего дня никто так и не смог.

Операция стала мировой сенсацией. Тысячи газет мира опубликовали репортаж об этом событии. Немецкий журнал «Штерн», например, посвятил телемосту целый выпуск. Это был, как писали газеты, «взрыв в эфире, который всколыхнул весь мир».

Об этом знаменитом событии мы говорили лично с Анатолием Михайловичем Кашпировским. Тем более, что 31 марта исполнилось 25 лет со дня проведения уникальной операции. 

 

— А какой-то практический опыт в обезболивании у Вас ранее, до операции, уже был?

— Весьма обширный. Ещё в 1971 году мною было проведено обезболивание 17-ти хирургических операций в ЛОР-отделении Винницкой железнодорожной больницы.

Помимо этого, более двух десятков лет выступал от общества «Знание» с лекциями на темы человеческой психики. Практически каждый раз я сопровождал их демонстрацией различных феноменов, и прежде всего обезболивания, вызывая нечувствительность к проколам и огню.

Мною было проведено более полутора тысяч выступлений. С каждым разом я все более убеждался, что нет такого уголка в человеческом теле, который невозможно было бы обезболить.

— А как Вы нашли пацентку для этой операции? 

— Не я ее нашел, а она меня. Любовь Грабовская обратилась ко мне с просьбой обезболить её для проведения операции, так как она страдала выраженной аллергией на медицинские препараты. Я, естественно, дал согласие. Оставалось только договориться с врачами Винницкого областного онкодиспансера на проведение операции с помощью психологического обезболивания. Но врачи категорически отказали Грабовской в её просьбе на такой вариант операции, грубо и необоснованно обозвав меня при этом шарлатом.

— Ваша реакция на это?

— Такая оценка не явилась для меня новостью, ибо понимание психотерапии врачами других профилей и сейчас не на должном уровне.

— И как развивались события дпльше?

— Инцидент в Виннице привёл меня к дерзкой идее — провести эту операцию через телеканал. Лучшего варианта доказать, что через телеканал можно оказывать сильное воздействие, быть не могло.

Я обратился в Киев к своему однокурснику Николаю Михайловичу Бондарю, который в то время работал заместителем главного врача Института онкологии АМН Украины. Николай Михайлович, поддержав мою идею телевизионного лечения, согласился начать её осуществление с такого необычного и рискованного шага. На всю жизнь я остался ему благодарен за его неоценимую помощь.

Оставалось задействовать телевидение. В этом мне помог знаменитый тяжелоатлет Анатолий Писаренко. Он также принял мою идею и познакомил в Киеве со спортивным комментатором Валентином Щербачёвым, который охотно согласился организовать проведение операции по телемосту «Москва-Киев».

Слово теперь было за Москвой. Здесь тоже было далеко не все просто. Незадолго до этих событий ко мне обратился один из редакторов программы «Взгляд» Вадим Белозёров. В то время он в поиске сенсации был одержим странной идеей — поехать на Алтай, чтобы там выследить снежного человека, и загипнотизировать его. А затем показать этот сюжет по телевидению.

Насмотревшись в Москве на мои выступления и решив, что моя кандидатура для этой необычной акции подходит, как никакая другая, он стал уговаривать меня немедленно приступить к её осуществлению. Я, конечно, отказался, предложив взамен другую и более важную — лечение детей по телевидению. Мы часто встречались, и каждый раз много говорили. Он предлагал, не откладывая, ехать на поиски снежного человека, я же продолжал обсуждать тему телевизионного лечения. Постепенно Вадим Олегович загорался моей идеей всё больше и больше, начав строить планы её осуществления.

Проведение хирургической операции по телемосту давало нам для этого огромный шанс. Поэтому Вадим Олегович согласился принять участие в организации телемоста.

— И он договорился с программой «Взгляд»?

— Нет, и здесь было не так просто. Изначально Белозеров договорился с ведущим телепрограммы «До и после полуночи» Владимиром Молчановым о предоставлении нам его телестудии. Но Молчанов неожиданно, опасаясь после чьего-то «дружеского» звонка из Киева, что в процессе такой необычной операции могут возникнуть самые непредсказуемые последствия, отказался.

Тогда Белозёров, уже окончательно «заболевший» новой идеей, сумел договориться с программой «Взгляд».

— С программой «Взгляд» не было никаких проблем? Приняли Вас сразу и с доверием?

— Почти каждый мой шаг к телевизинной психотерапии был сопряжен с трудностями и необходимостью преодоления недоверия. Мало кто знает о том, что до киевской операции был еще один телемост — «Киев-Москва», где я выступал в прямом эфире программы «Взгляд». Он состоялся 20 марта 1988 года.

— Что, была еще одна операция?

— Нет, это можно назвать своеобразной страховочной «пробой пера». Не для меня — я был абсолютно уверен в успехе. Владислав Листьев, который был на моём выступлении в спортивном комплексе «Дружба» перед 9-тысячной аудиторией, услышав о моей идее телевизионного лечения, предложил продемонстрировать виденное им на сцене дистанционно — через телеканал.

В студии программы «Взгляд» была собрана группа добровольцев, влияние на которых я должен был осуществлять, находясь в Киеве.

От меня, естественно, требовалось продемонстрировать что-то необычное. Для этого я выбрал два довольно сложных опыта: обезболивание и падение всей группы навзничь на спину, не сгибаясь.

Сначала на нескольких участниках группы была продемонстрирована нечувствительность к проколам и огню. Один из участников держал в руке стакан с электрокипятильником до полного кипения воды. При этом он отвечал на вопросы ведущей программы, подтверждая, что не чувствует никакой боли.

Все варианты обезболивания, — что ещё раз хочется подчеркнуть, — прошли без применения никому не нужного усыпления.  

Затем я вызвал падение всей группы из 12 человек — навзничь. Это был очень убедительный опыт — так как сыграть такое невозможно. Упасть на спину, не сгибаясь, — по собственному желанию и без влияния извне нереально. Даже акробаты, чемпионы Союза не могли этого сделать. Репортаж об этом пробном телемосте был показан по Центральному телевидению и вызвал огромный интерес. А, самое главное, — дал возможность провести следующий телемост. Но уже с обезболиванием хирургической операции.

— После пробного телемоста Вы уже беспрепятственно готовились к операции Любови Грабовской?

— Не скажите. Приходилось все время преодолевать те или иные препятствия. Достаточно сказать, что по распоряжению высокопоставленного «доброжелателя», имя которого мне так никто и не огласил, четыре раза с крыши онкоинститута снимали телеаппаратуру, которая предназначалась для обеспечения связи между операционной в Киеве и телестудией в Москве. Но здесь я опять должен сказать доброе слово о Николае Михайловиче Бондаре. Он не отказался от наших с ним планов и мужественно противостоял всему этому. В конце концов все устроилось.

— А пациентка? Она спокойно ожидала операции?

— Вначале она категорически возражала против дистанционного обезболивания.

— И как Вы ее уговорили принять Ваше решение обезболивать ее через расстояние в 1000 километров, из Москвы?

— Никто никого не уговаривал. Людей с медикаментозной аллергией и в те времена было достаточно. Она знала, что вместо нее найдется сразу несколько желающих быть в качестве пациентки. Быть пациенткой на этой операции — это ее осознанное решение, так как деваться ей было некуда.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее, как именно все происходило?

— Пациентка находилась на операционном столе Киевского НИИ рентгенорадиологии и онкологии. Я же в это время, исполняя роль анестезиолога, находился в Москве в студии программы «Взгляд» в окружении прессы и различных специалистов из ряда научно-исследовательских институтов и других медучреждений.

За несколько минут до эфира мимо студии проходил Генрих Сенкевич. Он крепко обнял меня и пожелал удачи. Этот его жест и дружеское расположение я буду помнить всегда.

Заняв место за отведённым мне на возвышении столиком, буквально в последнее мгновение я услышал донесшееся снизу, со стороны собравшихся специалистов, несколько раз громким шепотом кем-то сказанное слово «шарлатан».

Обезболивание операции произошло мгновенно. Пациентка никакой боли не испытывала и находилась в полном сознании, не нуждаясь ни в каком гипнозе. Все прошло замечательно. Оперировал проф. В. Королев. Он отметил, что разницы между обычной анестезией и подобной анестезией он не ощутил, больная была заанестезирована полностью.

— Приходилось видеть, какой восторг Вами, как врачом, неизменно наполнял всех, кто смотрел видеозапись операции...

— Да нет. Эта операция была проведена не для того того, чтобы доказать всем, какой я молодец. Я стремился показать, что молодец — сам Человек.

— Сколько длилась операция?

— Около получаса. Но должен сказать, что если бы вдруг появилась необходимость двух- трехчасовой, или более длительной операции — все было бы нормально. Ведь в онкологии есть свои особенности. Даже если изначально идет речь о доброкачественной опухоли, удаленные ткани в обязательном порядке посылают на экспресс-диагностику, чтобы выяснить, нет ли злокачественного перерождения. В случае диагностики рака встал бы вопрос об удалении всей молочной железы, или, как говорят хирурги, надо было бы проводить радикальную операцию. Я к этому был готов. 

— Телемост принес Вам мгновенную всенародную славу, любовь и восхищение. А как встретили известие об этой уникальной операции в руководящих кругах?

— И власть, и люди относились очень хорошо. ЦК компартии Украины устроил нам с Щербачевым и Грабовской трехчасовой прием. Затем такая же состоялась в ЦК Компартии СССР в Москве и также с депутатами Верховного Совета.. Не забуду встречи с председателем Президиума Верховного Совета Украины Валентиной Шевченко. Затем меня перевели работать в Киев, назначили заведующим Республиканским Центром психотерапии, предоставили квартиру в цековском доме. Я стал проводить занятия с большими группами людей в Киеве и Москве.

— И были знаменитые телепередачи...

— В том же году я провел на Украинском телевидении пять передач по 45 минут каждая для детей, страдающих энурезом. Это были первые в мире телевизионные лечебные передачи. Успех их был ошеломляющим.

Были получены тысячи и тысячи писем-откликов с благодарностями за излечение. Несмотря на то, что передачи предназначались для детей, положительные результаты стали проявляться и у взрослых. Но не по поводу энуреза, а по другим заболеваниям, в основном физического, телесного характера.

Это была неожиданная для всех и очень важная реакция, которая подтвердила правильность моего представления о возможностях телепсихотерапии и укрепила во мне решимость продолжить начатое дело. Одновременно нарастало противостояние представителей старой психотерапевтической школы, а, главным образом, со стороны дилетантов и завистников разного уровня...

*****

От редакции: Через год, 2 марта 1989г, был проведен еще один телемост — «Киев-Тбилиси», посредством которого А.М.Кашпировский обеспечил успешное обезболивание еще двух, но уже неизмеримо более сложных полостных операций, у пациенток с вентральными грыжами. Одна из них длилась час, разрез достигал 25 см, вторая длилась около трех часов, операционный разрез был 40 см.

Они дали возможность населению не только Советского Союза, но и многих других стран мира, стать участниками телепередач «Сеансы врача-психотерапевта Анатолия Михайловича Кашпировского». Но об этом — в следующем интервью.

Анатолий Михайлович Кашпировский любезно согласился ответить на вопросы наших читателей.

 

Наталья Садовская 

 

Анатолий Михайлович Кашпировский

Выдающийся врач-психотерапевт, основатель телепсихотерапии и нового психолого-аналитического направления в науке — «создание программирующих ситуаций», автор новой философской концепции о возможности психологического воздействия на соматические заболевания

НАГРАДЫ:

орден Звезда «Патриот Украины»

орден «За развитие имиджа государства»

орден «Казацкая слава»

медаль «За охрану здоровья нации»

Грамоты Верховной Рады и Министерства Здравоохранения «За весомый вклад в развитие имиджа здравоохранения Украины»